на пляжах острова Святой Марии, самом большом из архипелага; как собралась уходить в море с рыбаками, и отец поймал ее на самом причале, и потом долго не мог объяснить плачущей девочке, что усатые, пахнущие солью дяди просто пошутили. О том, как отец умер и ее взял к себе дядя, и научил всему, что она знает. Как она написала первую свою статью – в тринадцать лет. Она была посвящена поэтическому вечеру, который ежегодно проводился в городке, и как она изо всех сил старалась написать «по-взрослому», а потому ругала старых напыщенных чтецов на все лады, и как дядя объяснил ей, что значит «журналистская вежливость». Они все шли и шли через сентябрьское утро, и Джилл радовалась тому, что до дома целых две мили… а если сделать крюк по набережной, то прогулка затянется еще на полчаса…
Чайки резко падали вниз, будто собирались воткнуться головой в булыжники и совершить самоубийство, потом делали крутой разворот и, подхватив рыбешку из воды, взмывали вверх. Темные камни набережной, в белых соляных потеках, выстроились стройной дугой, уходящей к мысу. С моря дул сильный ветер, и волосы Джилл выбились из-под шляпки, но она не замечала ни брызг на лице, ни мокрых ног. Адам оказался прекрасным слушателем. Они прошлись по набережной, свернули в каштановую аллею и поднялись на холм, укрытый от ветров каменными валунами в форме зубьев, выстроившимися в ряд на краю обрыва.
– Ну вот, я и дома, – с сожалением сказала Джилл, когда перед ними возник двухэтажный особняк с красными кирпичными стенами, окруженный разросшимся цветником. – Спасибо, что проводили, и… за все.
– Вам спасибо. Мне было очень приятно.
– Дальше я сама. – Джилл смутилась, протянула руки к свертку, но Адам покачал головой:
– Мистер Шварц сказал проводить до самого крыльца.
– Хорошо.
У двери Адам вручил ей с поклоном подарок, приподнял шляпу и с открытой улыбкой произнес:
– Хорошего дня, мисс Кромби.
– Джилл… мисс Джилл, – поправила его девушка.
Он еще раз тронул край шляпы, развернулся и зашагал прочь. Джилл еще какое-то время стояла, глядя ему вслед, затем вздохнула и, достав ключ из сумочки, открыла дверь. В прихожей она поставила «Скиллу» на стол для почты; увидев в зеркале свою лохматую голову, сорвала шляпку и пригладила намокшие пряди.
– Позорище, – ласково пожурила она свое отражение.
Оставив подарок на столе, она сняла пелерину и прошла в гостиную, где упала с мечтательной улыбкой в объятия мягкого, глубокого кожаного кресла. Вздохнув, она неторопливо достала из сумочки блокнот. Работать совершенно не хотелось, но статья нужна уже к вечеру… С минуту Джилл смотрела на первый лист блокнота остановившимся взглядом. Почерк принадлежал ей, без всякого сомнения, но вместо стенографических значков, там было написано всего несколько строк.
«Наука – это миф»
«вкусный чай»
«осторожно»
«исчезни»
«Ужас»
«привет дядюшке»
Визит третий
С утра