бьёт его жизнь ключом по башке. Так ведь?
Вопрос адресовался ему. Но радость-то в её голосе – почему? Дмитрий посмотрел на женщину. Не без неприязни.
– Неприятности имеются, – ответил сдержанно.
Эта женщина, с радостным голосом, была ещё старше первой. Крашеные рыжие волосы, яркое пятно губной помады пониже носа, обведённые чёрным весёлые глаза серого цвета.
– Женщина? – сочла необходимым уточнить она.
Дмитрий задумался. Действительно, его неприятности связаны с женским полом. С его Маринкой.
– Почему вы так решили? – спросил он. – На работе у меня не всё благополучно. А женщины… что женщины? – Дмитрий осмотрелся по сторонам, словно намерен был сказать о том, что уж по этому-то поводу переживать вроде как и глупо. Он даже развернул слегка плечи и сел более прямо и свободно.
– И никаким боком? – хитро улыбнулась рыжая. – Никогда не поверю, что без нас могло обойтись. А ты, Шура, веришь?
Дмитрий перевёл глаза на Шуру. Похоже, и она не верила.
– А ведь вы правы где-то, – Дмитрий поджал губы и покивал головой. – Хоть и производственные, как будто, неприятности, а всё равно…
– Начальник баба? – обрадовалась рыжая. – Это последнее дело, когда баба начальником. Не приведи Господи. Мой тебе совет – увольняйся. Если уж невзлюбила – увольняйся, пока хуже не стало. У тебя уже и сейчас видок более чем, а ещё немного и совсем дойдёшь. Беги – мой тебе совет. А работу найдёшь. Руки-ноги есть – найдёшь. И, может, не хуже ещё.
– Тут, видимо, гораздо сложнее всё, подружка, – произнесла Шура негромко. Она внимательно наблюдала за Дмитрием и отметила, судя по всему, нечто, позволившее ей сделать подобное высказывание.
– Да ну! А-а, вот оно что! Ну если так… Да, если не просто начальница, а ещё и, так сказать, личные отношения, то я вообще не завидую!
Теперь радости рыжей не было предела. Её даже подбрасывало.
– Вы уж как-то сразу… – растерялся Подлесный.
– Мы не правы? – ухватила его за руку рыжая.
Дмитрий неуверенно пожал плечами.
– Если так, то… – рыжая задумалась ненадолго, а потом встряхнула головой и распорядилась: – В таком случае – тем более. Беги и не оглядывайся. И как можно дальше. Пока не спился и руки на себя не наложил. А это уж совсем последнее дело. И не по-христиански даже. Из-за бабы залезать в петлю – последнее дело.
– Ты уж сразу про петлю, Анюта. Он, может, вовсе и не думал, а ты мелешь, – придержала её Шура.
– Да нет, это уж я так, на воду дую, как говорится. Хотя ты, Шура, глянь на него. Не видишь, что ли? Да он же одной ногой в могиле! – Анюта даже в ладошки прихлопнула. – Когда с такой-то рожей да водку хлещут – пиши пропало. Ты как сам-то, парень? Ты держишься ещё? А?
– В могиле скоро окажется кто-то другой, – мрачно проговорил Дмитрий. – Но отнюдь не я. Хотя в последующем, возможно, и я, – прибавил он после паузы.
– Заболел кто? – предположила Шура.
– В наше