из комнаты, как школьник, которого оставили после уроков и наконец-то отпустили. Покачав головой, консул подошел к почтовому ящику и отпер секретный замок ключом, висящим на цепочке часов. В ящике, запечатанное красным сургучом, лежало письмо из Мадрида.
Дрожь в крупных холеных пальцах была необъяснимой и словно что-то предвещала. Перемена ли его настроения была тому причиной, но Брэнд вдруг ощутил, что держит в руке жизненно важную весть. Он быстро распечатал конверт. И действительно – его ждала новость первостепенной важности.
Письмо пришло от Лейтона Бейли, генерального консула в Мадриде. В нем коротко сообщалось, что Джордж Тенни серьезно болен, у него был эпилептический припадок, что хотя и не смертельно, но не позволит ему продолжать службу. От Брэнда требовалось срочно явиться в посольство.
Консул застыл на месте, грудь его вздымалась, крупное тело, оставаясь внешне неподвижным, пульсировало. Он внимательно перечитал письмо. Это могло означать только одно: он займет место Тенни. Вот оно, так долго откладываемое повышение.
Огромным усилием Харрингтон Брэнд удержался, чтобы не закричать от радости. Его чувство собственного достоинства этого не допускало. Наконец-то, наконец-то его оценили! Он глубоко вдохнул, откинул голову, глаза заблестели – счастье охватило его.
Овладев собой, он собрался с мыслями и, выйдя в холл, стал взволнованно водить пальцем по расписанию поездов, висящему на стене рядом с телефоном. Как он и ожидал, железная дорога работала отвратительно. Но если Гарсиа отвезет его в Барселону после обеда, он сможет доехать ночным поездом до Сарагосы, пересесть на пригородный до Алагона, а там, после часового ожидания, сесть на Центральный Кастильский экспресс, который прибудет в Мадрид около полудня в субботу. Поездка предстояла ужасная, но, учитывая оказанную ему честь, Брэнд хотел во что бы то ни стало поразить Бейли своей оперативностью и пунктуальностью.
Приподнятое настроение не помешало ему, как человеку методичному, обдумать связанные с поездкой проблемы. Его, возможно, не будет дома больше трех дней. Как здорово иметь на хозяйстве такую надежную пару, как Магдалина и превосходный Гарсиа, – о Николасе будет кому позаботиться. Естественно, он рассчитывал и на Деккера как на официальный резерв. Он позвонит Элвину – это можно сделать из виллы – и попросит Деккеров присмотреть за мальчиком.
При мысли о Николасе глаза консула влажно заблестели. Какое счастье, что он может принести дорогому сыну эту новость, отметить, какой большой шаг наверх им предстоит, подробно описать удовольствия и преимущества, которые сулит жизнь в испанской столице, рассказать, как прекрасно они будут устроены, какие общественные и интеллектуальные возможности откроются перед ними, он пообещает сыну посетить музей Прадо, королевский дворец, павильоны парка Буэн-Ретиро… Но главное счастье – это восторг, который окрасит любящий детский взгляд!
Консул не мог больше сдерживаться. Его вдруг неудержимо потянуло к своему мальчику. Он спрятал письмо в бумажник,