делают вытянутой формы, специально для снайперов или упражнений на продвижение и захват участков.
У меня в голове, как и у всех солдат моего поколения, есть имплант для повышения точности стрельбы и улучшения координации, это адаптивный нейропроцессор. Он улучшает координацию, мелкую моторику, работу вестибулярного аппарата, помогает быстрее восстанавливаться после ударов. Нам их вживили за пару лет до первой миссии. Руки никогда не дрожат, поэтому мы все стреляем очень точно. Но всё равно одним стрельба даётся лучше, чем другим.
Подходя к пятнадцатому рубежу, я наконец увидел свой отряд. Мишени постоянно автоматически менялись, по достижении определённого ущерба. Мишени на нашем рубеже быстро достигали плачевного состояния и уходили вниз, после чего заменялись – наши ребята стреляли довольно неплохо. Где чья мишень определяется по секторам – для каждого бойца свой сектор рубежа. Было несколько мишеней среди всех, которые каждый раз были наименее расстрелянными. Рядом с ними было больше всего следов промахов, и они реже всех менялись. Это было не так уж заметно, но всё же разница чувствовалась, и было понятно, чьи эти мишени. Скоро мне предстоит командовать именно теми, кто сейчас стреляет хуже всех.
– Давай на снайперскую позицию, – навстречу мне вышел сержант. – Лейтенант мне уже сообщил, что тебя повысили и перевели, поздравляю! Но сегодня ты всё ещё в составе нашего отряда и тренируешься с нами.
– Есть, сэр!
Я взял со стола снайперскую винтовку, зарядил её, и экономным бегом отправился к снайперской позиции. Она представляла собой нишу с полкой, располагалась на некоторой высоте и имитировала часть крыши. Расположившись и поставив винтовку на полку, я глянул в прицел и начал искать свои мишени, в основном те, что дальше остальных. Снайперам искать цели сложнее, чем другим, их мишени могут появиться в любой части рубежа, но они все красного цвета, чтобы можно было их отличать.
Первой попалась мишень, наполовину скрытая за углом макета здания, в середине рубежа. Я тут же проделал дырку в туловище мишени. Следующей была цель в конце рубежа – в окне, открыта была только голова. Попасть в голову с такого расстояния не так просто, но зато эта мишень была неподвижной. Тщательно прицелившись, я попал в неё, в результате чего от головы манекена ничего не осталось. Затем поразил еще несколько целей. Самой сложной мишенью в этот раз оказалась подвижная цель, в средней части рубежа. Она очень быстро появлялась, передвигалась к другому укрытию и скрывалась, при этом она находилась ко мне боком и была не слишком толстой. Среди маршрута мишени было также множество помех для стрельбы. Я некоторое время выцеливал, выжидал, и спустил курок только тогда когда был уверен, что попаду. Мой выстрел задел мишень, слегка оплавил и поджег её, но если бы это был настоящий противник в броне, то он бы отделался лишь небольшим ожогом. Этот выстрел вряд ли попал мне в актив, хотя он и был совсем непростым.
Я