церкви-шляпки, как грибы.
Подменили знанья верой, только тёмным невдомёк,
Что остались пионеры! На Господний тот паёк
Знанья мы не променяем и до мира донесём.
И пришла пора, однако, вам покинуть этот дом,
Где вам сладко было кушать наши души на обед,
Нам подсовывая ловко вместо завтрака завет.
Старый, новый – всё равно, ведь для быдла то неважно.
«С голодухи схавают! А мы живём вальяжно!
Крест, кадило – всё златое. И на мерсах всё в коже.
А Иисус с Марией смотрят вниз на вас на витраже.
Наблюдают аккуратно, чтоб от Торы ни на шаг!»
Мы для вас людское быдло, скот. Тупые как ишак.
Только есть ещё ребята, кому Свет важней пайка.
И остались на Руси еще Русичи пока.
С Магдалиной, с Радомиром донесём мы свет до мира!
Ну, а вам пора ту-ту, топать в вашу темноту!
Поскрёбыш
Горит оранжевая осень. Как птичьи гнёзда на ветвях,
Висит омела. Неба просинь. Природа словно на сносях.
Она готова разродиться, увы, не первенцем уже.
Как краснощёкая девица кафтан роняя, в неглиже
Стоит босая на тропинке, и руки к небу вознеслись.
Углём очерчен стан, слезинки росой стекают тихо вниз.
Не за горой уже зима, и сединой припорошит.
Прикроет белым покрывалом. Природы роды завершит.
Младенец в снежной пелене надёжно спрятан до весны.
Он птичьей песней огласит природы затяжные сны.
И словно жаворонок в небе,
разбудит звоном громкой трели.
Взорвав журчаньем тишину
холодной белой колыбели.
Поскрёбыш вырвется из плена и раз (с) тревожит небеса.
Орлиным криком, птицей феникс,
весенним вторя голосам.
Природа снова возродится, и повторится солнца свет.
В глазах младенца отразится, Сварога нового раз (с) свет.
Цель пребывания
Когда со временем проходит «детство в..опе»,
И мы перестаем в душе творить,
Бежим куда-то в суетном потоке,
И думаем, что будем вечно жить.
Карьера и семья, дела, заботы,
Рутина, быт и прочий негатив…
Ползёшь по жизни, на чисто измотан,
О цели пребывания забыв.
А вот он выходной, песочек, речка,
И внучка, вдоволь наплескавшись, на песке
Нарисовала солнышко и дом. И вдруг сердечко
Тихонько ёкнуло в загадочной тоске
О чём-то давнем и забытом, очень важном,
О чём с годами мы успели позабыть.
К творенью тяга, что, конечно же, есть в каждом.
Ради чего, наверно, стоит жить!
Однако, мы – не боги. Хлеб насущный,
По-прежнему, живым необходим.
Но дьявол нас сбивает вездесущий.
И мы живём для хлеба до седин.
А седина нам голову покроет,
И бес в ребро на подвиги пинком.
И дабы не упасть лицом…