ушастый воришка оказался у ворот птичника, огляделся и исчез в полумраке, пахнущем куриным помётом. Практически вторя ему, в окне избы нарисовались три детских лица, перечёркнутые азартом предстоящей расправы, за ними возникла небритая физиономия отца семейства с вопросом: «Попадёшься ли ты, рыжий мерзавец, на этот раз или нет?!»
Тихоня быстро сориентировался и, даже не успев пикнуть, курятинка оказалась под его рубахой с клювом, перетянутым холстиной. Пора было ретироваться, но шуршик совсем не вовремя заметил два свеженьких яйца. В желудке призывно ёкнуло. Ловко поддев скорлупу ко́гтем, он отправил содержимое находки по назначению, удовлетворённо икнув, на мгновение утратил чувство опасности и был не прав: неосмотрительно шагнув в сторону, на что-то наступил, это что-то ушло из-под ног и, откуда ни возьмись, появился увесистый мешок, что со всего маху передал морде пожирателя яиц молодецкий привет.
– Упс! – только и успел сказать Тук, краем глаза отметив, как быстро замелькало всё вокруг.
Ворота курятника с грохотом опрокинулись, подняв облако пыли, смешанной с грязью, трухой и куриным помётом.
– Стручок мне в бок! – пробормотал бедолага, пытаясь остановить мир, что, сойдя с ума, нёсся по кругу. Из-под него выползла гордая птичка, крайне возмущённая очевидной бестактностью хитропопого злыдня и, лапой стянув с клюва холстину, недовольно кудахтнула. Стараясь двигаться вопреки движению окружающей действительности, Тихоня стал линять через огороды прочь от места своего позорища. Проводив взглядом незадачливого похитителя, Чернушка кинула ревнивый глаз на петуха, окучивающего остальных пеструшек, и припустила за беглецом, столь неудачно позарившимся на её честь и достоинство.
– Так и запишем: сто тринадцатый, – объявил хозяин дома и, взявшись за нож, добавил со знанием дела: – Теперь он к нам до-о-олго не сунется!
Сделав зарубку на шесте, увенчанном деревянной же головой шуршика, отец семейства подмигнул домочадцам, за что был незамедлительно облеплен визжащей от восторга детворой, а также одарен нежным взглядом жены, обещавшим воистину сказочную ночь. Впрочем, вторая половинка не долго тешилась амурными фантазиями. Подхватив вместительный половник, она деловито воткнула руки в боки и поинтересовалась зычно: а не пришла ли пора подкрепиться после славных ратных дел?!
– Да! – раздался в ответ победный вопль.
И хлопнув друг друга по ладошкам, юные следопыты заторопились к столу, испытывая неподражаемое чувство гордости за удачную причастность к великой охоте на похитителя кур.
– Двадцать четвёртая! – возвестил Толстина́ Глоб, втаскивая в подвал корзину с вином.
– Неплохо, – резюмировал Маленький Бло, рисуя циферку в книге учёта. – Не ликёр, конечно, но на чёрный день сгодится.
Крошка Пэк пыхтел под тяжестью корзины, осторожно ступая по лестнице, чтоб не навернуться, пока лапа