мягкого как
Ь,
Находить
Его
Просто так,
Открытой ладони
Робким
Ответом… но донести тебе это
Как?
Вероятность чуда
Я верю:
в полпервого ночи
луна вошла в наши двери,
сказала моей дочери
открывшей сонные очи:
– Встань и иди, куда хочешь!
Потом ушла, закрыв дверь.
Я верю,
что разные звери,
запрыгнув на пятый этаж,
почти каждый вечер
портят хрупкие вещи,
ломают цветной карандаш,
рисуют на стенах узор
и ставят ботинки на стол.
Я в каждое верю
«это не я, он это начал»,
точно, он первый,
ну как же иначе,
своим детям не верить?..
Я верю, что кот разбил вазу,
хотя кота нет, и ни разу
его хвост не касался ни фарфора, ни глины.
И этот вот, длинный
след из монет по рублю
от разбитой копилки
сам появился – мы просто играем!
Столовые вилки
гремят, как солдаты в пехоте.
– Кто шумит? – Мы не знаем!
Дети… я всё равно вас люблю
хотя, возможно, вы врёте.
Зерно
Я зерно
каких-то других культур,
не проходя через сито,
огибаю его контур.
Время мне жернов,
в нём я стираясь, верно,
теряю части себя:
золотые одёжки, шум насекомых, поля,
вибрациям космоса кратность.
Округливший мою квадратность,
ещё один год позади,
спасибо, две тыщи двадцать один.
Идентичность
Обладает значительным весом
набор хромосом,
установленный филогенезом,
определяющий вид:
– человек разумный,
– род: жен.,
– рождён,
– здоров.
Далее выбор на особь возложен,
как называться лишь парою слов
или так повернуть одно,
лаконично и ёмко,
чтоб было понятно потомкам,
а современнику завидно.
Что ж. Я человек,
сказать больше нечего.
Многогранный как шар,
как любая другая живая душа,
как планета.
Кручусь неспеша… и ладно об этом.
Душа
Самый главный вопрос бытия:
этот, в зеркале, жуткий тип,
правда я?
Разве может
душа моя,
та, чуткая, тончайшая самая,
в доме таком расти?
В неприглядности.
—
Смотрю на огненный шар
с прищуром. С завистью.
Идеальная форма,
не менее.
Светит и пламенеет.
Сравнение
мне