будет ныть. Бесконечно ныть и жаловаться на все, что доставляет ему неудобство, но ни за что на свете не возьмет в руки пистолет и не пойдет добывать правду. Психология людей всегда была для меня непонятна. Что должно с ними произойти? До какой точки они должны дойти, чтобы сдвинуться с места? Они уже живут на свалке и питаются помоями, которые им предлагают местные забегаловки. Каждый день мрут, как мухи. Каждый день готовы свернуть горы в разговорах друг с другом, но, как только на горизонте появляется белый шлем с узкой прорезью для глаз, их слова оказываются лишь бравадой.
– Хорошо, что объяснений тебе больше не требуется. – В голосе Виви прозвучала чуть заметная обида.
– Извини. – Я не припоминаю, когда в последний раз использовал это слово, но оно вылетело само собой. Человечность, которую я осознанно губил в себе все это время, по-прежнему не желала подыхать и иногда напоминала о себе. Чувства. Человеческие чувства – это слабость, несовместимая с работой наемника, охотника за головами. Любая сентиментальность вредила делу, и за нее не перепадало ни одного гвоздя, даже самого ржавого, найденного в руинах и среди отбросов Джанки.
– Нет проблем. – Голос моей спутницы был вновь бодрым и немного властным.
Всегда думал о том, что женщинам немного нужно. Они могут обижаться на любую ерунду, но стоит признать свою ошибку, и они уже ведут себя так, будто ничего и не было.
– Так вот, – продолжила Виви, – глейдер – это наш трофей. Ничего более. Поэтому если у тебя есть сомнения…
– Откуда энергия на подзарядку?
– Это… это сложно, но скоро ты сам увидишь. Наши инженеры поработали над ним, так что энергии он потребляет значительно меньше, плюс к нему были добавлены стелс-система и еще несколько полезных вещиц.
– «Наши»? Это какие такие ваши?
– Ох, Мерсен. Ты мне больше нравился, когда молчал.
Виви опустила рычаг управления двигателем, и глейдер взметнулся высоко над горами мусора, которые для кого-то служили домом.
Уши непривычно заложило. Давно мне не приходилось подниматься на такие высоты. Я уже и забыл, каково смотреть на Джанки с высоты птичьего полета. Город вымирал. Пустая, черная и непроглядная тьма, разбавленная кое-где светом от фонарей, костров, неоновых вывесок. Где-то вдали еле-еле виднелась освещенная резиденция верховного. Человек, побывавший там однажды, сможет безошибочно узнать холодный синий свет, пробивающийся через мглу и смог от промартелей и плавильных печей. Металл здесь ценился выше всего, и он так или иначе был сосредоточен во власти одного человека. Все остальные существовали за счет самой ходовой валюты – гвоздей. В любом виде. Новых, ржавых, целых, обломанных. У каждого из них своя цена. На каждый из них можно купить то, что нужно. Собравшие достаточное количество могли сдать их на плавку. Что с этим металлом делали далее, мало кто знает. Я в том числе. Мои попытки узнать хоть что-то не привели ни к чему. Даже запугивания и попытка подкупить кого-то из людей верховного