на нас походом идет.
– Ладно, Лукич, чаго с имя церемонится? Этого вяжи, да на допрос к Василь Модестовичу. Татарина, може, к самому тысяцкому?
Инышка плохо видел лица стрельцов, потому как тьма стояла приличная. Только почувствовал, как сильная рука схватила его за локоть. Но казака, да еще разведчика, так не берут. Чуть подавшись назад, он вдруг резко вскинул предплечье, крутнул, затем резко вниз. Стрелец только рот раскрыл, а Инышка хлестким движением ноги опрокинул его на спину, прямо в грязную снежную кашу.
– Всё, ребята, занимайтеся Карачой. А я за санями. Уйдут ведь! Как вернусь, все передам вашему тысяцкому.
Конь понес его по темнеющему санному следу. Он очень быстро нагнал экипаж. Потянул за рукоять саблю, собираясь зайти сбоку и рубануть для начала поводья. А уж если такие меры не помогут, то и…
Враг оказался быстрее и сноровистее. Из темноты в Инышку плюнуло тонким красным язычком пламени. Пуля юзгнула по щеке, оставив багровую ссадину. Поначалу запекло в том месте, но встречный ветер и отчаянная погоня быстро помогли забыть рану. Второй выстрел оказался более точным: чуть ниже колена глубоко кольнуло, да так больно, что из глаз пчелы полетели. Казак только зубы сильнее стиснул. Он уже было нагнал… Но вдруг дверь кареты распахнулась и оттуда что-то выпало. Инышка в темноте не разглядел и даже не думал останавливаться, если бы не женский вскрик. Он вздыбил коня, развернулся и от неожиданности уронил челюсть. На грязном снегу лежала красивая белокурая пани.
– Вот те и раз и два-с! – Инышка аж присвистнул. Про раненую ногу позабыл, словно не кровь в сапог текла, а квас в за пазуху.
– Помогите! – Ядвига протянула руку.
– Ну, давай. Че ж не сподпочь-то ладному человеку!
– Он меня вытолкнул. Этот волк, это животное!
– Хто тя вытолкнул?
– Ротмистр Корсак. Я всё расскажу вашему начальству.
– Тогды, дай-ка я тебя подхвачу. Впереди меня на луке поедешь.
– Где угодно, лишь бы не с ним.
Инышка перегнулся в седле и легко, точно играючи, подхватил пани под плечи и усадил впереди себя. Его тут же обдало неведомым доселе ароматом. Вот так близко с женщиной ему еще никогда не доводилось бывать.
– А почто ж твой ротмистр в Карачу-то палил?
– Говорю же, он зверь, он не человек!
– Ну не убил, и то слава Богу!
– А-а, то есть как не убил?
– Ну так, ранил в плечо.
– Так ведь он уже гонцов отправил с тем, что Карача мертв.
– Как же он мог их успеть отправить, пани, на моих глазах все ведь было. Э, тпру! – Инышка притормозил коня. – Знать, он их отправил еще, не убив татарина. Значит, не сумлевался, что убьет! Вот гад ползучий! Постой, постой. А как же ты, пани, об этом ведаешь?
– Тихо-тихо, прекрасный мой спаситель! – Ядвига закрыла ладонью рот казаку. – Карача мой злейший враг! – А потом, плотно прижавшись