в том же историческом зале, что и первых Государственных дум, разогнанных российским императором, а потом революцией. Там и кресла, солидно деревянные такие, сохранились с тех еще пор.
А вечером Руслан Хасбулатов, как принимающая сторона, дал торжественный ужин – на каком-то из островов под Питером, ехали туда довольно долго. Зато обратный путь не запомнился…
Планировалось, что Ассамблея займется разработкой и принятием модельных законов, сближающих национальные законодательства участников. Но как- то дело не пошло, и сразу, еще при моем депутатстве. Сколько-то модельных законов появилось, но и они оказались не востребованными, затея быстро завяла.
И у Назарбаева бывали осечки, самая существенная при нас – с выборами нового председателя Верховного Совета после того, как он забрал к себе вице-президентом Ерика Магзумовича Асанбаева. Поначалу все шло гладко, и так бы и прошло, но после выдвижения президентом главы Кустанайской области (тогда большинство глав областей были депутатами) Кенжебека Укина депутаты вдруг выдвинули Серикболсына Абдильдина. Результатом оказался пат: никто не набрал требуемого большинства. Через два месяца, когда вернулись к этому вопросу, вольница усугубилась: были выдвинуты уже Абдильдин, Такежанов и Кекильбаев. Перед вторым туром президент попытался вернуть контроль над ситуацией и выдвинул как бы компромиссную фигуру главы Жамбылской области Омирбека Байгельди, но тот неожиданно… отказался. В результате председателем стал Серикболсын Абдильдин, что и сыграло решающую роль в подведении черты под хотя бы относительной самостоятельностью представительной ветви власти: президент убедился, что даже подконтрольная ему управленческая номенклатура готова включаться в клановые игры.
А еще при Абдильдине удалось создать Контрольную палату, на что депутаты давно порывались, да еще во главе с Газизом Алдамжаровым. И с Владимиром Чернышевым, как активнейшим членом. Палата для начала взялась разбираться с историей превращения недостроенного музея Ленина в президентскую резиденцию (на Фурманова) – этого оказалось достаточно. Назревал «самороспуск».
Вскоре после августовского путча Назарбаев созвал чрезвычайный и последний съезд КПК, на котором сложил с себя полномочия первого секретаря, партия была переименована в Социалистическую и ее оставили умирать под руководством двух избранных секретарей – Ермухана Ертысбаева и Анатолия Антонова.
Антонов, кстати, только-только был переведен в аппарат ЦК из Уральска, где был заворгом обкома. Он был добросовестным таким аппаратчиком и хорошим мужиком, прошел Афганистан и спокойно так обо всем рассказывал. Мы с ним впоследствии хорошо сошлись, и он как-то сказал, что у него в учетной карточке только один выговор с занесением – за то, что пропустил Своика в депутаты.
А тогда я сам вляпался в Соцпартию – меня туда долго уговаривали-затаскивали Ермухан и Платон. Уговорили, вступил членом ЦК, тогда председателем был Ануар Алимжанов.