конечно, никто не станет. Но раз Мстислав не прислал никакого посольства и не попытался решить дело миром, это означало только одно: после дня Рожаниц, как только снопы будут свезены в овины и обмолочены, он прикажет собирать войско и поведет его на Киев.
Нередко Дивляна сомневалась, правильно ли поступает, пытаясь вырвать из рук Аскольда его главное оружие. В юности она ради своей любви пошла наперекор собственному роду, теперь нарушает волю мужа, но уже ради любви чужой. Перечить и противиться мужу – большой проступок. Тем более для княгини, обязанной хранить лад и родовой закон не только в своей семье, но и в племени.
– Если Борислав сбежит, что изменится? – шепотом говорила она старой воеводше Елини, пытаясь разобраться. – И до него еще князь воевать хотел. И с ним, и без него будет рать. Воевода Хорт правду говорит: если на этот год князь за Борислава какие-то уступки купит, то на следующий год Мстислав все назад отобьет. А не отдадут княжича, погубят его или будут у себя держать – Мстислав придет за ним. Все равно рати не избежать! А так хоть парень жив останется. И Ведицу жалко, вон как девка убивается. Я тоже так убивалась… – Она опустила глаза. – Только мне не помог никто… Сделала я все как надо, вышла за того, кого отец указал, родовой закон исполнила… Да только Ладе не поглянулось, нет в моей семье согласия, и сколько я ни билась, не получается ничего. Пусть хоть у нее получится. Без бед никому не прожить, но с милым и беды переносить легче, чем как я…
– Не падай духом, горлинка! – Елинь Святославна ласково потрепала ее по плечу. – Может, еще взглянет на тебя Лада приветливо. Согласие тоже, бывает, дело наживное.
– Да где уж тут…
Дивляна все яснее понимала, что счастья в жизни ей не видать, и от этого делалось так страшно, что смотреть в будущее не хотелось. Аскольд обращался с ней все холоднее, делался все более равнодушным и чужим. Да и она, как ни старалась, не смогла вызвать в душе даже четверти тех ярких и горячих чувств, которые когда-то возникли сами собой, стоило ей лишь встретить Вольгу. Тогда любовь расцвела в душе, как весенний цветок, вспыхнула, как огонь, вопреки всем обстоятельствам, а теперь… Дивляна вспоминала предсвадебные приметы, не обещавшие счастья в семье, и понимала, что они оправдываются. Никак не получалось смириться с мыслью, что она должна прожить жизнь в несчастье. Она – Дивомила Домагостева дочь, красавица, которую дома, в Ладоге, все так любили… Неужели ее ждет участь нелюбимой, а то и заброшенной жены? Она не верила, не хотела верить, что это возможно. Вот родится у нее сын, и тогда Аскольд если не полюбит ее снова, то хотя бы будет вынужден больше считаться с матерью своего единственного настоящего наследника. К тому же Аскольд разгневал богов, напав на того, кто пришел к нему как гость. И исправив причиненное зло, она хоть частично искупит вину своего мужа.
В день