медленные зелья. Выпьет человек винца, и, немного времени погодя, у него вроде как сердчишко прихватит. Ничего удивительного, тем более, коли он в баньке парится. Вот что, Коптел: давай разойдемся полюбовно! Я смолчу о том, что успел узнать от Хрипуна, и о том, что он уже мертвым упал.
– А бабы? – хрипло спросил Коптел.
– Они с испуга ничего не поняли.
Внезапно из сеней послышалось пыхтение, которое удивительным образом подействовало на Коптела – он сразу успокоился и хищно прищурился.
– Мниться мне, что лучше прикончить вас обоих, а товарищам сказать: дескать, Полкан Хрипуна зельем извел да обокрал по сговору со своим дружком, за что я их и порешил на месте, – угрожающе проговорил тать и негромко позвал: – Давила!
Дверь тут же отворилась, и на пороге вырос мордатый верзила с двумя веревками в руках.
«Никак смертушка моя явилась?» – подумал Савва, покрываясь ледяным потом.
В растерянности он посмотрел на друга и увидел, что того нисколько не напугало появление многопудового басурманина.
– Замри, коли хочешь жить, – шепнул Полкан юноше и сделал шаг вперед.
То, что происходило дальше, заставило Савву застыть с открытым ртом, напрочь забыв о только что угрожавшей им с другом опасности. Полкан стал делать руками странные движения, бормоча при этом:
– Вы не можете сдвинуться с места! На каждой руке у вас висит по десять пудов, а ноги приросли к полу! Стойте! Не двигайтесь! Стойте! Не двигайтесь!
Пару мгновений тати выглядели опешившими, затем их лица сделались совершенно отрешенными, а тела, словно окаменели.
– А теперь спите! – велел Полкан. – Спите, покуда солнце не встанет! Спите, покуда солнце не встанет! Спите, спите, покуда солнце не встанет! – повторял он тихим, но повелительным голосом.
Оба татя послушно грохнулись вниз и захрапели, причем Давила занял все пространство на полу, а Коптел расположился на своем товарище.
– А теперь, Саввушка, утекаем, – обратился Полкан к другу
Савва и сам рад был покинуть разбойничий притон.
– Как же нам собрать вещи так, чтобы их не потревожить? – спросил он, указывая на зычно храпящих татей.
– Да, ты хоть убивай их, они не проснутся, покуда солнце не подымится.
И все-таки Савва поначалу изо всех сил старался не задеть спящих, но потом понял, что Полкан прав, и тати не просыпались даже, если на них кто-нибудь нечаянно наступал.
– Ты их заколдовал? – дрожащим голосом спросил юноша.
Полкан нетерпеливо махнул рукой.
– Потом, брат Савва! Потом я тебе все скажу.
Вытащив из-под Давилы обе веревки, он одну сунул себе в мешок, а другую привязал к окну.
– Вылезем на задний двор, отколь уйдем огородом.
– А как же наши кони и лошадь? – спросил Савва.
– Нам не до коней, – отрезал Полкан.
Он выбросил в окно вещи и легко спустился по веревке во двор. Савва последовал за другом с меньшей сноровкой, зато с огромным