перчатки. Его ноги ступали на землю в теплых черных, как куртка, кожаных ботинках, а за спиной, в ножнах, висел двуручный меч, качающийся из стороны в сторону при каждом шаге. Ветер трепал длинные черные с редкой проседью волосы странника, заставляя слезящиеся голубые глаза щуриться. Его левая рука изредка дергалась из-за давней раны, нанесенной трехглазым чудовищем.
Странник оглянулся на теряющий листву лес, который помнил еще с детства, и мерным шагом, не сбивая дыхания, двинулся дальше. Раньше этот лес был красив. Люди, живущие в нем и около него, ухаживали за деревьями и каждые пять лет рассаживали новые саженцы, которые в будущем превращались в высокие деревья. Где-то в глубине леса стояла обветшалая избушка, в которой переночевал странник. Раньше она принадлежала его бабушке, к которой он каждый год приезжал погостить на целое лето. Он отчетливо помнил ее ласковые руки, ее добрый голос и нежный взгляд, который уже давно, когда открылась Трещина, прервала безжалостная смерть. Странник, носящий простое, без фамилии, из-за незнатного, крестьянского происхождения, имя, Грик, впервые придя в эти проклятые земли три года назад, первым делом направился домой к своей бабушке, благо лес, в котором находилась родная избушка, стоял недалеко от границы Тайма, где страшных трехглазых чудовищ не видели уже целый год. Дома он встретил лишь ее черный труп с разорванным горлом и выпотрошенным животом. Тогда это его сильно впечатлило, и он долгое время просто просидел в своей детской комнате, не смея выходить за ее пределы. Он думал, что его бабушка все еще жива и ждет, когда ее кто-нибудь спасет. Увидеть ее убитой, да еще и таким образом, ему было невыносимо. Когда Грик, наконец, осмелел, он вышел из комнаты и, вырыв неглубокую яму, похоронил бабушку, а на могилу поставил большой красивый крест, который сделал из подручных инструментов и упавших на землю веток.
Сейчас эти места, которые раньше всегда изобиловали людьми, были пусты. Не было слышно ни радостных детских криков, ни веселых разговоров пьяных мужиков, ни лая соседских собак, и только редкие звуки, издаваемые дикими лесными животными, нарушали наступившую здесь тишину. Раньше в этом месте, в деревне Глазин, жило много людей и стояло много домов, но через три года после происшествия даже их не осталось. Здесь был один из входов в Тайм, поэтому тут устраивалось много привалов, а доски и бревна от строений использовались как топливо для костров.
Грик шел вперед по протоптанной извилистой тропинке, в грусти понурив голову. Он понимал, что в Тайме всегда нужно сохранять бдительность, но сейчас ему было совсем не до этого. Два месяца назад он потерял жену, которая умерла при родах, забрав с собой их новорожденную дочку. Пережив это, Грик начал пил, но это не помогло и он, после года вне Тайма, решил вновь вернуться сюда. В глубинах разума, сам этого не зная, он сделал такой смелый шаг, чтобы умереть. Его вела в этом его разбитая ужасным горем душа. Вместе с женой Грик был счастлив как никогда и с нетерпением ждал