И успевала за короткий часик и с племянником потетешкаться, и с невесткой поболтать, обсуждая всякое-разное (и девичье-секретное, и бытовое), и отобедать в свое большое удовольствие, всякий раз поражаясь и искренне восхищаясь кулинарным талантом невестки.
Слушайте, жизнь у нас какая-то стремительная, словно ракета, – только же вот, казалось, встречали счастливо улыбающуюся Настюшку из роддома с пищащим конвертом в руках, и вот только годик малышу отметили, и только выезжать с пузаном серьезным с двух его годов в разные страны стали, и только вот Саввушка в садик пошел – а уже пять лет человеку!
Пять! Офигеть! Пронеслись, как пуля, только вжикнув у виска.
«А где моя жизнь? Я-то что?» – как-то неожиданно вдруг, ни с того ни с сего подумалось Полине, за воспоминаниями-размышлениями и не заметившей, как почти пробежала весь путь и свернула в арку нужного двора. Она аж притормозила, захваченная врасплох этой простой и настолько странной для нее мыслью.
А что у нее? У нее…
– А у меня карьера. И несколько открытых настоящих талантов, которым реально помогла, выставки крупные, удачные, – не то возразила самой себе, не то утвердила себя Полина, почувствовав укол недовольства непонятно из каких закоулков подсознания выскочившим вопросом.
Оттого раздраженно и излишне деловито, замерзшими в тоненьких, стильных перчатках пальцами быстро набрала знакомый код на панели электронного запора и рывком распахнула подъездную дверь, когда замок, издав противный писк, открылся.
– И Александр, – вызывая лифт, присовокупила Полина аргумент к перечню своих немалых достижений за эти годы.
И отчего-то, пока лифт поднимался на нужный этаж, непроизвольно все обдумывала-перечисляла свои вершины и победы, словно спорила сама с собой или с кем-то еще. Наверное, именно потому, что увлеклась этим внутренним спором-диалогом и недовольством собой, Полина не сразу сообразила, что из-за двери, к которой она подошла, доносятся странные, совершенно нехарактерные и невозможные в жизни Васиного семейства звуки, и, уже было поднеся руку к звонку, остановилась, прислушавшись.
Что-то громко прокричал Саввушка и определенно заплакал. И так отчаянно-горько, страшно заплакал.
Полина перепугалась как-то сразу и всерьез, словно почувствовала, что происходит что-то непоправимое, бедовое, ломающее и перекраивающее всю их жизнь.
«С Саввушкой?» – стрельнула первая же, естественная, мысль. Она услышала голос невестки, что-то торопливо и громко отвечавшей кому-то, умоляя и убеждая в чем-то. Полина придвинулась поближе, приложила ухо к двери, пытаясь уловить больше и понять, что, черт возьми, у них там происходит. Конечно, ни фига определенного было не разобрать из-за капитальной железной двери, только вдруг неожиданно громко прозвучал отчетливый крик Саввы:
– Нет! Я не хочу! Не хочу!!!
Так, нечего тут гадать, разозлилась Поля и вжала кнопку звонка.
В этот же момент позади загремел открываемый дверной замок