это тот, что был с ним в «Волне»?
– Да, его первый мордоворот! Еще тот подонок! Это он разукрасил меня. Скотина! Теперь они нас достанут! Мы пропали! – самообладание окончательно покинуло бедняжку.
Я глянул в зеркальце. Сзади шел густой поток машин.
– Какая его?
– Зеленые «Жигули».
Я присмотрелся внимательней.
– Усатый пижон в темных очках на сытой роже – это и есть Макс?
– Он самый.
Так-так. Именно Макс по моей мысленной команде ткнул вчера своего босса носом в салат. Ясно, что он жаждет реабилитации. В машине сидели еще двое амбалов. Вид у них был довольно свирепый.
Я позволил «Жигулям» вплотную приблизиться к нам. Затем сосредоточился.
Импульс биополя послан!
Автомобиль тут же вильнул и, вылетев на тротуар, свободный от пешеходов, врезался правым крылом в бетонную тумбу. Конечно, я мог бы устроить им аварию покрупнее, но не хотелось крови и переломанных костей. В людном месте. Зато они теперь призадумаются.
Не знаю уж, какие выводы сделала Алина, но она бросилась мне на шею, перекрывая обзор:
– Миленький, ты просто чудо!
Я не мог отказать себе в удовольствии сделать разворот, чтобы проехать мимо разбившихся «Жигулей». Трое громил уже выбрались на тротуар и почесывали помятые бока, кривясь и нехорошо ругаясь. У обочины тормозил «уазик» гаишников. Я просигналил и сделал Максу ручкой. Пламенный привет Кителю!
В свою очередь Макс погрозил мне кулаком. Похоже, меня он узнал мгновенно. Ну и аллах с ним!
На привокзальной площади я настрочил записку своим «домочадцам».
«Иван Васильевич! Фекла Матвеевна!
Подательнице сего оказать радушный прием. Устроить удобный ночлег, поить и кормить вдоволь. Но и приглядывать за ней, ибо оной дамочке присуща нездоровая тяга к чужим вещам. Заберу ее лично через два-три дня. Возможно, несколько позднее – в зависимости от того, как сложатся обстоятельства.
Купите ей новое платье и белье.
С приветом – Вадим Ромоданов».
Затем вкратце объяснил Алине, что ее ожидает и как следует себя вести, оказавшись в Жердяевке.
Первый притормозивший таксист мне не понравился – слишком блудливые глаза. Зато второй был в самый раз – добродушный пожилой толстяк с повадками закоренелого семьянина. Я объяснил ему куда ехать, заплатил вдвое, ему же вручил записку с просьбой передать ее лично в руки Пономарцов и махнул Алине:
– Карета подана!
Она крепко взяла меня за руку:
– Ты и вправду не боишься?
– Нет. Чего и тебе желаю.
– Ты и вправду всё можешь?
– Всё, что душа пожелает.
– А ты скоро меня заберешь?
– Как только – так сразу.
– А вспоминать будешь, хоть иногда?
Хотите верьте, хотите нет: она смотрела на меня влюбленными глазами. * * * * *
С этими нежданными заморочками я едва успел к первой паре.
Большая покатая аудитория, в которой сейчас собрался