человек впустил его. В комнате была еще старуха с угрюмым лицом. Она тоже глядела на Мирославлева с подозрением.
Он передал деньги.
– Почему княжна сама не привезла? – быстро спросил худой. Он явно спешил.
Владимир удивился такому вопросу.
– Полагаю, ей неудобно покидать дом в такой поздний час.
– Неудобно? Хорошо, передайте ей мою благодарность. И вас я благодарю.
Мирославлев спускался по лестнице и вспоминал цепкий взгляд, сжатый рот. Этот человек ему не понравился.
Он вышел на улицу. В поисках извозчика свернул за угол. Вернулся назад. И увидел, что дом, из которого он только что вышел, окружают жандармы. Четверо вошли в подъезд. Стараясь не привлекать внимания, он издали наблюдал за происходящим. Минут через десять жандармы вывели худого человека. Он был в наручниках. Его увели.
Вернувшись, Владимир заходил по своей комнате из угла в угол. Думал о поручении княжны Марины, о жандармах. Ему не в чем было себя упрекнуть. Затем его мысли вернулись к Насте. И чем больше он о ней думал, тем яснее сознавал, что влюбился в нее. Неожиданно в дверь негромко постучали. Он посмотрел на настенные часы. До двенадцати было еще далеко. «Все-таки та служанка пришла?» – подумал он с неудовольствием. И снова ошибся. Это была княжна Анастасия. Она взволновано глядела на него.
У Мирославлева заколотилось сердце. Он впустил ее, предложил сесть.
Княжна села и тут же спросила:
– Вы утром уезжаете на фронт?
– Да.
– Возьмите меня с собой! Я хочу работать сестрой милосердия.
Ничего он не желал так на свете, как обладать этой девушкой. И вот сейчас интуиции и жизненный опыт подсказывали, что если Настя поедет с ним, она рано или поздно будет ему принадлежать. Ликование охватило Мирославлева. Но затем заговорила совесть. Как он будет выглядеть в глазах княгини и старого князя? И что он скажет Олегу – ее брату и своему другу? И не хотел Владимир, чтобы княжна Анастасия стала фронтовой сестрой милосердия. Не хотел, потому что полюбил ее.
– Но ведь ваши родные против, – сказал он.
– Они не узнают. Я тайком из дома выйду… Сколько сейчас бедствий от этой войны! Люди страдают. А я ничего не делаю, ничем не помогаю!
– Но ваш дедушка прав: фронт – совсем неподходящее для вас место.
– Почему? Именно там я больше всего принесу пользы.
– И в Петрограде есть госпитали. Туда можете устроиться.
– Я хочу работать на фронте! Раненых с поля боя выносить! На фронте сестры милосердия особенно нужны.
Мирославлев любовался ее сверкающими глазами, вдохновенным лицом. Ему казалось, что не может быть на земле девушки более красивой.
– Княжна, вы не знаете, что вас ждет. Увидите страшные ранения, ампутации, кровь, грязь, услышите площадную брань.
– Я все выдержу.
– Вы можете попасть в плен, получить тяжелое увечье, погибнуть, – взволнованно убеждал Анастасию Владимир. Он