малость и поправится, на пользу ей наука будет, поделом. Завидовала она вам, вот что. А вот тебе, Парунька, ой как плохо было бы, коли не послушала бы ты меня тогда – заговорила бы с ней или дверь открыла. Коли корова бы не сгинула, так ты бы, Парунька, сама умерла, вот как. Но ты молодец, справилась, хвалю тебя!
***
Вот до чего зависть-то людская доводит… И брат на брата идёт, и сосед на соседа. Зависть она глаза застилает, сердце омрачает, лукавого тешит, радость тому, когда люди эдак-то живут, не по-Божески. Да только горе завистникам, ибо они соделывают себя чуждыми благости Божией.
Чудо на богомолье
А расскажу я вам сегодня, мои хорошие, как дед Яков из Ильинки на богомолье ходил.
Ну, это сейчас он, положим, дед. А в те времена, про которые я речь поведу, был он совсем молодым парнишечкой, не женатым даже. Было Якову годов семнадцать, когда собрался он с другими богомольцами в город Киев, в Киево-Печерскую лавру, святым мощам поклониться, со старцами побеседовать, коли Бог даст, да и просто исполнить давнюю свою мечту. Мальчонкой ещё, глядя на проходивших через их деревню странников с котомками, останавливающихся, бывало, в их избе на ночлег, решил он, что во что бы то ни стало сходит и он однажды в Киев ко святым местам. И вот наступил такой день, снарядился Яков в путь. А долго ли оно? Как бабушка его старенькая говорит:
– Нищему одеться – только подпоясаться.
Лапти обул, рубаху чистую с собою завернул, это чтобы, значится, на святой-то земле переодеться, в котомку заплечную каравай положил, матушкой испеченный, луковицу, да несколько картофелин. От маменьки с тятенькой благословение получил в путь-дорогу, да и подбился к идущим мимо паломникам. Так и пошли.
Ладно. День идут, другой, путь неблизкой, почти три тыщи вёрст. Да всё пешком. Обычай такой благочестивый, чтоб всю дорогу своими ноженьками пройти, вот как. Только уж хворым да старикам послабление было, где на подвозе, где и попутчики понесут…
С Яковом вместе семеро человек шло, трое мужиков, двое баб, да двое ребятишек, мальчишек лет десяти. Яков восьмой. Шли неспешно, день с молитвы начинали, завтракали, чем Бог пошлёт – сухариком ли с водой из ручья, яичком ли, коли кто подаст, хлебом с луковичкой. Затем снаряжались в путь, мимо лесов да деревень, мимо озёр да полей, мимо лугов да перелесков… А чтобы идти веселее было, песни поют да псалмы. А мальчонки-то оба на дудочке ещё умеют, подыгрывают. Ноги сами бегут. Где дождичек настигнет, под деревьями обождут, где жарко невмоготу станет – в речке искупнутся, а время скорёхонько катится, ровно колесо – день да ночь, сутки прочь. Идут наши страннички. Вечером старались поближе к жилью человеческому прибиться, до села какого али до деревни добраться, возле людей не так боязно, как в лесу, в те времена разбойники на дорогах орудовали. Коли попадёшься им, последнее снимут. У голого да нищего и то найдут, что забрать. Ничем не брезговали. Потому и старались паломники хоть под забором, да всё ж таки не на дороге ночевать. Встречались и добрые хозяева,