так любила, неприятно ей сделалось вдруг, и от борща её воротит. Пришла она как-то к подруженьке своей Марийке вечерять, а та из сенцев капустку принесла квашеную, сочную, хрустящую, да с клюковкой алой. Ох, и набросилась Дуняшка на эту капусту, ест да нахваливает. А Марийка следит за ней с улыбкой, ничего не говорит, а после уж и сказала:
– Не тяжёлая ли ты, Дуняшка?
Удивилась Дуняшка, глаза на подружку вытаращила, рот раскрыла:
– Да ну, Марийка?
А сама задумалась, поди, правда? Хотела было на радостях поделиться с подружкой тайной-то своей, да вспомнила наказ бабки Котяжихи, чтоб язык за зубами держала, и смолчала. Поспешила Дуняшка домой, скинула шубейку и валенки, подбежала к зеркалу, глянула на себя – глаза светятся, лицо сияет какой-то особой красотой, тихой и вместе с тем величественной! Ой, неужто и вправду сбылось желание её заветное? Но решила Дуняшка пока обождать и никому не сказывать, дождаться тех женских дней, о которых говорить при людях негоже.
День пождёт, другой, третий, а как неделя прошла, поняла Дуняшка – всё! Получилось, понесла она. Как срок подошёл родила Дуняшка доченьку, хорошенькую, гоженькую, вылитая мать – кудряшки вьются чёрные, глазки глядят зелёненькие. Не нарадуются они с мужем на свою кровиночку долгожданную, души в ней не чают. Стали доченьку растить, в любви да счастье жить.
Вот наступила зима холодная, вьюжная. Закончились у них дрова. И поехал Дуняшкин муж в лес. Ждёт-пождёт Дуняшка, нет мужа, вот уж и стемнело за окном, метель поднялась, а его всё нет. Тревожно у неё на сердце, тоска обуяла, чует она, что-то случилось с ним. Уж она и у калитки постояла, и за околицу сбегала – нет мужа. Ночь прошла, Дуняшка и глаз не сомкнула. Лишь только рассвело, побежала она к Марийке.
– Марийка, помоги! Муж мой пропал, попроси своего, чтобы лошадь запряг, да в лес меня свёз, беда, видать, случилась с моим-то!
А надо сказать, что в лес все одной дорогой ездили, плутать негде было. Вот и поехали они все вместе Дуняшкиного мужа искать, Марийка тоже подружку не бросила, в сани прыгнула. Не успели они ещё и до леса доехать, как видят – стоят их сани у дороги, лошади нет, и мужа нет, лишь тулуп разодранный на снегу валяется, да кровь повсюду. Муж Марийкин велел женщинам в санях оставаться, с места не сходить, а сам в лес пошёл, куда следы уводили. И увидел он там страшную картину… Напали на лошадь волки и разодрали и её, и Дуняшкиного мужа, одни кости остались от них. Эти кости и похоронили…
Как пережила это Дуняшка никому не ведомо, и врагу такого не пожелаешь, выла и кричала, и волосы на себе рвала, и оземь билась. Осталась она одна с маленькой доченькой. Марийка про свою подруженьку не забывала, жалела её, голубила, каждый день навещала, к себе в гости зазывала, доченьку её, как родную любила. Так и стали они жить рука об руку.
В один из дней почувствовала Марийка, что происходит с ней что-то, а спустя недолгое время и поняла – отяжелела