и так наказала себя, навлекла на голову любимого сына проклятия отца. Солтан Кепек по сей день скрывался от повелителя, он не осмеливался показаться в столице Орды, но и при самаркандском дворе его не было. Об этом докладывали Тохтамышу тайные соглядатаи. Хан, получив донос, промолчал, но невольно испытал уважение к сыну. Тот не стал предавать, как вся эта свора во главе с Идегеем и Тимур-Кутлугом, а ведь мог припасть к ногам Железного Хромца, и эмир Мавераннахра принял бы его с распростёртыми объятьями.
Последний год Тохтамыш провёл, украшая столицу и наслаждаясь тихими семейными радостями. Сыновья радовали его успехами, а больше всех любимец – внук Мухаммад. Мальчик подрос совсем незаметно, казалось, вчера был малышом, которого аталык[2] вскидывал на коня, а теперь на скачках порой обгонял младших сыновей хана – своих дядьёв. И в науках Мухаммад преуспевал, Тохтамыш находил его в келье историка, который описывал подвиги государя, и среди мудрецов, которые философствовали о начале и конце жизни. Малыш пытался скрипеть калямом наряду с придворными поэтами и поднимался в башню к звездочёту. Но чаще маленький солтан посещал шейха Камола Худжанди[3], напитывался его мудростью, внимал рассказам о Худжанде и Самарканде, где поэт обучался стихосложению. Вспоминал Камол-баба и дорогой сердцу Тебриз, в котором пленил его хан Тохтамыш и увёз почётной добычей в степной Сарай. Мальчик закрывал глаза под плавно текущую речь старого шейха и представлял улочки древнего города, улавливал шум и запахи огромного базара. Однажды Камол поведал об озере Чечашт[4] в окрестностях Тебриза, и впечатлительному мальчику оно привиделось волшебным чудом. С тех пор Мухаммад каждый раз будил память седобородого поэта, забрасывая бесчисленными вопросами о чудесном озере.
– Цвет воды в нём сравним с небесным шёлком, которым торгуют китайские купцы, а порой темнеет и наливается такой синевой, будто рассыпали на дно драгоценные сапфиры. И воды там мягкие и нежные, словно руки женщины, окунёшься, – и блаженство охватывает тебя. – Мечтательный голос шейха вплывал в уши мальчика, уносил его в сказочные дали. – По белоснежному сияющему берегу ходят диковинные птицы в красно-розовом оперении. И кажется, когда птицы оседают на озёрных островах, камни покрывает розовая пена. Чудное это зрелище, солтан, ведь если спугнуть их, над озером вспархивает радужное облако в огненных сполохах, и нет картины прекраснее этой.
Маленький Мухаммад со вздохом открывал глаза, как же ему хотелось увидеть волшебство наяву. Но разве возьмёт его великий хан в тебризский поход, да и соберётся ли вновь в те земли?
Когда любознательная душа жаждала иных повествований, внук шёл к могущественному деду, чтобы послушать рассказы о дальних походах и горячих битвах. Он загорался от рассказов о знаменитых осадах и схватках поединщиков, подскакивал нетерпеливо на ковре:
– Повелитель, возьмите и меня в поход!
Тохтамыш