умным лицом я стучала каблуками по прозрачной брусчатке, слыша как за мной, отбивая чеканный шаг, плетутся стражи, гремящие мечами.
Завернув в поворот и закусив губу, надеясь про себя что иду правильно, я неожиданно вышла к двум высоким, спускающимся вниз лестницам.
Прозрачный каскад из ступенек обрамляли красивые, будто хрустальные перила.
Немного растерявшись, я спустилась вниз, оказавшись в огромном зале.
Яркий свет лился из прозрачного купола и падал на поручни перил, блестящий чистотой пол и стены.
Через вытянутые витражи на окнах, пробивался дневной свет, наполняя большой зал голубоватыми и синими оттенками.
Везде, почти на каждой, тянущейся к куполу большой колонне, на витражах и стенах, встречался один и тот же символ, странно напоминающий капельку воды. Такой же символ блестел на спинке трона, в самой дальней стороне зала. Стоящий на прозрачной ступеньке, он массивно возвышался, изображая вытянутый конус, поблескивающий синим цветом.
Мои шаги как эхо разносились в пустом пространстве, пока я медленно рассматривала огромный завораживающий зал.
Ветер разгуливал в большом пространстве, чуть завывал и тревожил полы моего плаща. Услышав громкие уверенные шаги, доносящиеся издалека, я немного напряглась, а потом почти бегом влетела по ступеням лестницы, чтобы не встречаться с идущими. После такого спринтерского забега, мой корсет впился мне в ребра еще сильнее и на самом верху я остановилась, сделав пару глубоких вдохов, на которые была способна. Два стража молчали, опустив глаза. Наверно подумали, что я совсем рехнулась.
– Не проводите ли меня, в мои покои господа? – расправив лопатки, попросила я.
Один из стражей поклонился и пройдя вперед, повел меня по длинным коридорам замка.
Я старательно запоминала повороты и ступени, дабы в следующий раз выглядеть более уверенной в передвижении по этому огромному пространству.
Упарившись вконец, я все же оказалась в своих покоях, обрадованная тем, что никто кроме лекарши и служанки с обедом, не соизволил меня побеспокоить.
Моим рукоделием, в котором я была мастером, оказалась вышивка.
На шелковых платках, наволочках и тканях, красовались узоры из птиц, животных и пейзажей, на столько искусно вышитых, что замирало дыхание от красоты и умения.
Растерявшись, я смотрела на всю красоту и покрывалась еще большей испариной от мыслей, как я смогу так же мастерски закончить недоделанное.
Да первым делом я спутаю все шелковые нитки и уничтожу ткань.
В таком растерянном состоянии меня нашла Эдолина, с подносом вкусно-пахнущего обеда, от которого тут же заурчал живот.
Отложив так называемые искусные поделки, я села за стол, перед блюдом, накрытым серебряной крышкой.
– Эдолина, не подскажешь, когда ярмарка ожидается, а то я что-то снова запамятовала? – я откинулась на спинку стула, чтобы было легче дышать в корсете и сняла крышку с обеда.
На тарелке благоухала птица, похожая на перепелку. От золотистой корочки поднимался