черничный чизкейк – свежий и довольно приличный.
– Не хочу есть. – Он откидывается на спинку стула. – Кофе только выпью.
– Коля! Кто тебя сглазил! ТЫ не хочешь есть?
– Угу. Новогодние праздники не прошли даром. Не могу уже жевать – надоело.
Она засмеялась, но он даже не улыбнулся. Интересно, сколько мужиков в кофейне пялились на нее? Сколько ему сейчас смертельно завидуют? Если бы они знали правду…
Подошёл официант, чтобы принять заказ, Николая начинают уговаривать попробовать фирменные блинчики с лесными ягодами. А она снова смотрит на него. Неосознанно сравнивает Ника с Марком.
Стилягой Ника точно не назовёшь. Приехал на метро. А Марк холёный – стильная стрижка, со вкусом одетый, на пижонском Nissan Qashqai. Тут ей почему-то еще странным образом припомнился парфюм Марка, который ей категорически не нравился – слишком сладкий. А от Ника ничем не пахло. Или чем-то… чем-то трудноуловимым. Его собственный неповторимый запах.
– Уговорили всё-таки, – ворчит Ник.
Она отвлекается от своих мыслей. Парадоксально, но сравнение вышло всё равно не в пользу Марка отчего-то.
Заказ приносят быстро, они успевают переброситься лишь парой фраз – про родителей, погоду. А потом… Он же хотел у нее узнать…
– Ты как вообще?
– Вообще – прекрасно. – Она демонстративно пожимает плечами. Жест изящный, как и плечи в тонкой, синей с темно-красными цветами блузке.
– Как… самочувствие?
– Нормально. – Еще раз дёрнулось плечико. – Насморк пару недель как прошёл.
– Люб, я не про насморк. Я про другое.
– Про что? – Она смотрит ему прямо в глаза, и тут же лёгкий румянец появляется на щеках. – А-а, ты про… это. Всё… – Она взмахнула ресницами. – Всё в порядке.
– Слушай, я сказать хотел… – Он поднёс кофейную чашку к губам. – У тебя же произошёл разрыв мягких тканей…
– Что?! – Она вздрогнула. – А-а… ну и… произошёл и произошёл. – Румянец на щеках стал ярче, она даже чуть отвернулась, демонстрируя опять все ту же идеальную линию скул и беззащитную трогательность шеи.
– После разрыва… гм… девственной плевы… там образовалась раневая поверхность. На стенках…
– Ты мне тут лекцию по анатомии читать собрался?
– Нет. Я к тому, что края разрыва зарубцуются через полторы-две недели. И раньше этого времени не стоит… заниматься сексом. Может наступить повторное кровотечение. И вообще… – Он замолкает. Выражение лица у собеседницы способствует тому, чтобы он заткнулся.
Два тёмно-красных пятна на побледневших щеках. И глаза у нее такие… В жизни не видел у Любы такого выражения глаз.
– Так, значит… – Голос у нее тихий, но он отчётливо слышит каждый звук. – Значит, так ты об этом думаешь, да? Что я пришла к тебе тогда за избавлением от… лишних мягких тканей? За врачебной помощью… Но, как только добрый доктор Самойлов помог пациентке Любови Соловьёвой, – вуаля! Можно пускаться во все тяжкие! Ничто же не мешает! – Голос ее стремительно набирает силу, превращаясь из шёпота в гневный звон. – Отлично! Я только и ждала от