поспешила назад в кухню, помогать маме с Рождественской выпечкой. Джой радовалась тому, что липкие черные угри тонут в нежном коричневом шоколаде, и предвкушала новую порцию лакомства в среду.
Глава 11
Джой и Джордж
Февраль 1983 года
В комнате стоит затхлый запах; его источают оранжевые одеяла, напитавшиеся от тела предсмертным духом. Полумрак напоминает о том дне, когда я спряталась в этой спальне и увидела на кровати змею. Я снова здесь, не один десяток лет спустя, стою на пороге и категорически отказываюсь бояться. Усталый вентилятор в углу гоняет по комнате горячий воздух; отец лежит в кровати, смотрит в никуда.
– А, это ты… Не очень-то спешила.
Голос слабый, остальное не изменилось.
– Прости, я… пришлось закончить кое-какие дела на работе. Приехала, как только смогла.
«С какой стати я оправдываюсь?!»
– Что сегодня за день?
– Вторник, папа.
– Работаешь по выходным?
– Нет. Ну, бывает. Я…
Все. Хватит. Нечего со мной так разговаривать. Я уже не ребенок. Поеду в мотель в Блэкханте, поживу там, пока отец не умрет. Заправлюсь горючим из сорокачетырехгаллонной бочки в сарае – и поеду.
– Воды. – Отец закашливается, машет рукой в сторону столика. На нем – ярко-желтая детская чашка-непроливайка с двумя большими пластмассовыми ручками и крышкой с носиком.
Пожалуй, воды я подать могу. Это не уступка.
– Хорошо, папа.
– Быстрее… – шипит он.
Вкладываю чашку ему в руки. Они напоминают куриные лапки: тонкие кости и узловатые вены под полупрозрачной кожей.
Пока отец пьет, я размышляю – унизительно ли ему чувствовать собственную слабость? Рут права, его больше нечего бояться. Однако сердце никак не может успокоиться, а в животе просыпаются угри.
– Мне нужно обезболивающее, Гвен.
Вики тоже права. Отец оторван от реальности, принимает меня за маму. Что говорила Вики? «Вовремя, иначе ему грозит невыносимая боль».
– Рано, папа. Часа через полтора.
– Ты что, доктор, Гвен? Дай таблетки.
– Я – Джой, папа.
– Давай уже таблетки!
В кухне сверяю часы с таблицами Вики. Говорю Рут:
– Еще не меньше часа. Как быть?
– Дай лекарство, – она пожимает плечами.
– Мы ведь нарушим расписание. Вики дала таблеток всего на неделю. А если начнутся боли каждые три часа? Или чаще?
– Господи, Джой, тогда дадим очередную дозу. Если ему больно, мы даем обезболивающее. Чего тут сложного?
– В расписании сказано – до двух часов новая доза не нужна.
– Предпочитаешь, чтобы он корчился от боли и вот так стонал? Доводил нас до одурения?
Стоны из спальни звучат громче.
– Ладно, ладно…
Высыпаю из пузырька две голубые таблетки, отмечаю крестиком в расписании прием лекарства в два часа и возвращаюсь в спальню. Вкладываю таблетки в раскрытую ладонь отца, наблюдаю