курю с балкона.
И плачу проценты
За покупку дома…
Как же посредине
Мне суметь остаться:
Зрелость – плыть на льдине,
Молодость – купаться…
Чтоб отвадить серость
Я пою с балкона.
Молодость и зрелость —
Два листа у кроны…
Сила Солнца
Исцеление солнцем под синей тягучей прямой.
Будто мир завернул меня в тихую мягкую радость.
Море гладит лицо и заботливо держит собой,
Как скучавшая мать, для гостей
Приберегшая сладость…
Исцеление солнцем за тысячу пройденных зим,
За замерших людей, кто просил отдать жаркое сердце.
Исцеление солнцем: чтоб помнить,
Ты – непобедим!
Если рядом с тобой кто-то может без солнца согреться.
Исцеление солнцем. Прощается здесь нагота.
Будь открыт и отважен как
Жемчуга смуглый ловитель.
После лекарских служб ты – Бога одна доброта,
Ты – ребёнок Земли, кого ласково гладит Родитель.
Я буду себя беречь
Я щурюсь от силы солнца,
Сверкает мой верный меч.
Не стану с собой бороться,
А стану себя беречь.
Без страха остаться слабой,
Сложу эполеты с плеч.
Иные теперь награды:
Учиться себя беречь.
Лечу и латаю раны:
Я помню про каждый бой,
Решающий и упрямый,
Где бьёшься сама с собой.
В боях и больших сражениях
Устал мой соратник-меч.
Без лишних сопротивлений
Я буду себя беречь.
Про весну
(Написано 22.02.22)
Я встречаю весну
Каждый год, как впервой:
С новым платьем, причёской и снами.
То, что было непросто – сегодня пойму
Даже с белыми, блин, волосами.
Каждый год – я нарядней, спокойней и, блин,
Я довольней весной и собою!
Человек так ведом, и отчасти томим
Совершеннейшей ведь ерундою…
Вальсом нежным прошу призывать красоту!
Пусть средь луж непривычные танцы.
Но прошу, блин, встречайте скорее весну!
Она сможет во всём разобраться.
Мы – дети уставшего Бога
Мы – дети уставшего Бога,
Решившие взрослыми стать,
Упали, коснувшись порога,
И просто остались лежать.
Глядит Он на нас по-отцовски,
Бинтует колени тряпьём.
И тихо вздыхает: «Подростки»
На наше: «Одни проживём!»
Мы требуем, плачем, бунтуем.
Он – гладит и просто молчит.
С собой мы и с миром воюем,
А Он подставляет свой щит.
Мы бьёмся и бьём, стервенея.
Растим внутри чёрный сорняк.
Религию ищем, толстеем,
Но всё не подняться никак.
Он молча и праведно смотрит,
Как смотрит лишь добрая мать,
Как глупый ребёнок