интонациями произнесла:
– Так я пробовала. Не получается.
Да кому она рассказывает? Просто не очень-то и хотелось. Потому что сложно. Потому что катиться по однажды проложенной дорожке дальше, жалуясь, что дело не во мне, а в обстоятельствах, гораздо легче и почти не требует затрат и усилий.
– И бабушку ничуть не жалко?
– Жалко, конечно, – раскаянно призналась Бэлла. – Если б не она, я бы в детдоме осталась. – И тут же оправдалась: – Но я ж сказала. Пробовала – не получается. А так бы я, наверное, хотела. Ну-у, измениться.
– Врёшь, – засомневался Дымов.
– Да правда! – возмущённо воскликнула Бэлла, и он предложил:
– Ну так и возвращайся тогда домой. Попросишь у бабушки прощения.
– Я? – она вытаращилась изумлённо. – Я-то почему?
– А-а, понял, – сочувственно протянул Дымов, повёл рукой. – Так ты ждёшь, когда бабушка тебя сама искать начнёт. Прибежит, пообещает: «Внученька, я тебе больше слова против не скажу, только возвращайся». Вот тогда ты и вернёшься и опять с чистой совестью дурака валять будешь. Да?
– Нет! – выкрикнула Бэлла сердито, с грохотом поставила на стол чашку кофе, а может даже специально ею стукнула, потом судорожно втянула воздух, повторила уже гораздо тише чуть дрогнувшим голосом: – Нет.
Дымов тоже отодвинул свою чашку, только без лишних шумовых эффектов.
– Так, ладно. Доедай давай, – распорядился, – и отвезу тебя домой.
Но Бэлла только насупилась сильнее, заявила:
– Я не поеду.
– Прекрати уже.
– Я сказала, не поеду, – убеждённо повторила она, точнее, опять выкрикнула. – И доедать не буду. – Матюгнувшись, подскочила со стула. – Я…
Она метнула быстрый взгляд в сторону выхода, но шагнуть в его сторону так и не успела.
– Стоять! – рявкнул Дымов, приказал: – А ну сядь на место. Быстро.
Всё-таки с людьми он умел, со всякими, иначе ничего и не добился бы. И с командой разозлённых работяг приходилось справляться, и слушались, даже те, кто старше. А тут всего лишь девчонка-малолетка, едва повзрослевший ребёнок. Так что на неё тоже подействовало – даже хорохориться как обычно не стала, угрожать, материться, размахивать кулаками.
Растерянно моргнула, плюхнулась опять на стул. Не то, чтобы испугалась, скорее где-то на подсознательном уровне признала его авторитет, или даже доверилась.
Ну реально же деточка, которой и на самом деле хочется быть правильной, нежной и маленькой, слушаться маму. Ну, то есть бабушку. И чтобы та в ответ любила, гордилась и радовалась. Поэтому Дымов и не стал больше орать, громко выдохнул, окончательно решаясь, произнёс:
– Хорошо. Хочешь, так оставайся пока здесь, а там посмотрим. Останешься?
Бэлла отвела взгляд, сжала губы, потом всё-таки выдавила чуть слышно:
– Ну-у ладно.
Как будто это он об одолжении просил. Так и тянуло закатить глаза, нервно рассмеяться.
Ну и идиот же ты, Дымов. Сам-то понял, на что подписался?
Он ещё собирался про детдом спросить,