сих дев не походила на дочерей его народа, хотя были они милы и пригожи. Посему Холблит вновь заподозрил, что сценку разыграли лишь для того, чтобы разгневать его… не было горя в лицах этих девиц, и некоторые тщеславно улыбались, когда он заглядывал им в лица.
Посему, повернувшись, он возвратился на место, не молвив и слова. Раздавшиеся за спиной насмешки и хохот на этот раз не смутили его, ибо Холблит помнил совет старца и делами доселе следовал ему; нетрудно было понять, что он лишь выиграл от этого. Тут в чертоге муж заговорил с мужем, люди принялись пить и веселиться, наконец вождь снова поднялся и выкрикнул громко и гневно:
– А теперь пусть будут музыка и песни, прежде чем мы отправимся почивать.
Тут умолк гул голосов, и вперед вышли трое мужей с огромными арфами, а с ними четвертый – сказитель. Арфисты ударили по струнам, так что зазвенела кровля, в грохоте этом, впрочем, угадывалась мелодия; поиграв недолго, они умерили громкость, и сказитель запел:
На Черный брег
Не приходит снег.
Холодны ветра речи
И здесь, и далече.
Кто внутрь ни войдет,
Садится, прядет.
Мечется веретено
Из ладони в ладонь,
А певец давно
Смотрит в огонь.
И песня льется
О летних днях.
Зрелый колос смеется,
Поспевают плоды в садах.
Закончив труд,
Девы встают,
И летит челнок
В сени, за уголок,
И пляскою занята
За четою чета.
Но прежде чем дом
Огласит смычок,
Из чаши с вином
Каждому свой глоток.
И пусть темна
Ночь и хлад вовне,
Пусть зла зима
И ветер по всей стране,
Стенами своими чертог
Укроет нас от тревог,
И крыша над головой
Ветра умерит вой.
Да будет благословен
Труд строителей этих стен.
Тщетно буря ревет,
Тих очага свет,
А смычок поет и поет.
Мир – вот его совет.
И стучат башмаки,
В пляске пары витают,
И сердца их тают,
И движенья легки.
Но ветру, как бы ни выл,
Не остудить отважного пыл,
И волнам, как им ни бить,
Бесстрашного не устрашить.
Пусть грохочет прибой и темна ночь,
Нас им не превозмочь.
И ляжет дорогой
Злая вода.
Чужая тревога –
Чужому беда.
Темна долина,
В окошках огни,
Но темень ложится на
Светлые дни.
Кто там стучит в дверь?
Поди-ка проверь.
Гости пришли,
Да не из этой земли?
Щит в руке, а в другой – меч,
Такая будет здесь речь.
Пляскам людским конец,
Пляшут теперь клинки.
Прощайте, мать и отец,
Кровь