через плечо, он заметил ясную звездочку перед носом лодки, и Лис воскликнул:
– Да, похоже на день; яркой будет луна для сегодняшних путников! Оставь весла, о сын иссиня-черной птицы, путь лодки окончен.
Тут Холблит поднял весла, и через мгновение нос яла ударился о камень; повернувшись, он увидел крутые ступени и наклонный колодец, уводивший вверх, к кусочку освещенного луною звездного неба. Тогда встал Лис, выпрыгнул из лодки, привязал ее к большому камню, вернулся обратно и сказал:
– Помоги перенести припасы; придется достать их из лодки, если только ты не намерен уснуть голодным, а я этого не хочу. Сегодня мы сами себе хозяева: до дома моей родни далеко, да и сам старик, как говорят, оборотень и летает ночами. Что касается этой пещеры, ее не считают безопасным местом для сна, если только уснувшему не повезет вдвойне. Ну, а удачи, Сын Ворона, как мне кажется, на твою долю выпало куда больше, чем отпускается одному человеку. Так что сегодня нам предстоит ночевать под открытым небом.
Холблит сказал на это «ага»; и, взяв из лодки столько еды и питья, сколько было нужно, они поднялись по крутой лестнице и вышли наконец на равнину, в лунном свете показавшуюся Холблиту нагой и пустынной; сумерки уже сгустились, и от дневного света осталось лишь зарево на западе.
Холблиту показалось удивительным, что ветер бушевал лишь в недрах пещеры: здесь на открытом месте покой безоблачной ночи нарушало только легкое дуновение с юга.
Тут Лиса оставило громогласное хвастовство, голос его сделался мирным и мягким, как подобает скитальцу, которому следует поглядывать по сторонам, как и всем остальным. Указав на невысокую гряду над лишенной леса равниной, он молвил:
– Спутник мой, у этих скал ждет нас сегодня отдых; не считай меня невежей за то, что я не предоставлю тебе лучшего крова. Но я обязан довести тебя до цели живым, а тебе показалось бы сложным жить с такими соседями, как моя родня, если бы мы сегодня добрались до дома. Но завтра тебе суждено говорить с тем, кто назначит выкуп.
– Этого мне довольно, – отвечал Холблит, – и я благодарен тебе за руководство; что же касается твоих грубых и невежливых слов – я прощаю тебя. Останусь выше обиды, иначе пришлось бы сказать свое слово и моему мечу.
– Я удовлетворен этим, Сын Ворона, – рек в ответ Лис. – Я выполнил поручение, и все благополучно.
– Скажи мне тогда, кто поручил тебе доставить меня сюда?
– Этого я не вправе сделать, – ответил Лис. – Ты здесь и довольствуйся этим.
И он молчал, пока не пришли они к помянутой гряде, что была в двух фарлонгах[3] от места, где они вышли из пещеры. Там, расположившись на камнях, оба поужинали, ели и пили, пока не опустел рог с добрым крепким вином. Тут Лис сделался немногословным, и на расспросы Холблита о здешних краях отвечал скупо. Когда наконец Холблит спросил о том, почему так опасен дом и те, кто населяет его, он ответил:
– Сын Ворона, не стоит расспрашивать о подобных вещах, ибо, сказав что-нибудь обо всем этом, я солгу. Снова