удивлена нашей встрече.
Он кивнул.
– Вы на меня зла не держите? – не вытерпев, поинтересовалась я.
– За что? – нахмурился полковник.
– За то, как мы с вами… расстались в последний раз.
– Ах, это, – хмыкнул он, будто я сморозила глупость. – Нет. Всё давно в прошлом.
– Да, в прошлом…
Бригадирша кликнула меня, расхаживая по стройучастку. Я обернулась, чтобы выпросить еще минутку, но в том не было нужды – обнаружив рядом со мной начальника, бригадирша пробормотала извинения и тут же ретировалась.
– Вы приехали сюда из лесоповалочного лагпункта, да? – спросил Юровский, когда она отошла на достаточное расстояние.
– Что, смотрели мое личное дело? – усмехнулась я.
– Не смог сдержать любопытство. – Полковник улыбнулся одновременно виновато и хитро. – Что же, вы сидели там, в кругу, когда я приехал?
– Сидела, – ответила я. – Хотя я вас тогда не узнала.
Он выпрямился и озадаченно потер грубую щеку ладонью.
– Я что, так сильно изменился?
– Нет, просто вы были далеко, – солгала я.
– Вы тоже требовали разрешения на свидания с мужчинами? – спросил он как бы невзначай, отведя взгляд на трапы.
– Получается, требовала.
– Но при этом остались на берегу и на спектакле не присутствовали, – с иронией сказал он.
– А вам все обо всех известно, гражданин начальник? – вскинула я брови.
– Почти. – Юровский в смятении поправил фуражку, которая и без того сидела ровно. – Имена непричастных к бунту заключенных указаны в докладной от капитана Аброскиной.
Я мысленно поздравила себя с тем, что впервые в жизни причислена к мирным и покладистым.
– Голод и переутомление – вот мои главные враги, – заявила я, из глупого упрямства не желая слыть послушной. – Если бы женщины бунтовали из-за размера пайки или нормативов, я бы обязательно присоединилась к ним, не сомневайтесь. И еще отсутствие личного пространства действует на нервы…
Полковник ничего не ответил. Наверняка он слышал жалобы от заключенных не один триллион раз. Нытье давно наскучило ему.
– Покайся, сынок! – вырос откуда ни возьмись тот самый беззубый старик. – Пока не поздно, покайся! Бог да смилуется над тобой, отпустит тебе страшные грехи против рода человеческого! Вырвись из дьявольских пут, встань на путь истинный, обратись к Господу, и воздастся тебе…
– Ты что, старый пень, с первого раза не понял?! – прорычал начальник конвоя лейтенант Плотников, схватив деда за шиворот. – Щас мы тебя поставим на путь истинный – исправительно-трудовой!
– Полегче, товарищ лейтенант, – попросил Юровский. – Сделайте скидку на возраст.
Старика опять куда-то повели. Он не сопротивлялся и преспокойно шел за солдатами, в дороге выкрикивая напутствия заключенным. Те отвечали ему, называя почтительно Василь Иванычем.
– Вы уехали из двадцать