будешь такой же толстой, – проворчал Тролль. – Я его несколько миллионов лет на себе таскаю, уж я-то чувствую. И все-таки что ты тут делаешь?»
– Я сделала рубин для Волшебника, – гордо улыбнулась Тюхе. Вынула и продемонстрировала его. Чуть-чуть сжала, стараясь не порвать перчатки о неровные края, сунула камень в угольно-черную тень Старика и чуть-чуть стукнула по его поверхности. Рубин заискрился крошечными огоньками, как и предполагалось. Она сделала его сама, используя метод кристаллизации в пламени, и приправила пьезоэлектрическим материалом, чтобы он преобразовал движение в свет.
«Ого, – сказал Тролль. – Может, старый дурак наконец перестанет искать королеву рубинов и заживет с бедной Чанъэ».
«Это очень красиво, Тюхе, – сказал Старик. – Уверен, что ему понравится».
«Иди уже, – сказал Тролль. – Растрогаешь этого старого дурака, и он заплачет. И вообще, все ждут».
Тюхе закрыла глаза, сосчитала до десяти и полезла в отверстие между скалами, в Тайную дверь на Другую Луну.
Открыв глаза, она сразу поняла, что что-то не так. Дом Нефритового зайца был разрушен. Камни, которые она старательно клала один на другой, валялись на земле, а линии, которые она провела, чтобы сделать комнаты и мебель, размазались (дождя здесь не бывало, и в крыше дом не нуждался).
Послышался тихий всхлип. Чанъэ, Лунная дева, сидела рядом с домом зайца и плакала. Пурпурный, желтый и алый шелка ее наряда лежали на земле, как сломанные крылья, а краска для глаз текла по бледному напудренному лицу.
– Тюхе! – воскликнула Чанъэ. – Это чудовищно!
Она смахнула хрустальную слезинку, которая испарилась в вакууме раньше, чем долетела до земли. Чанъэ была истеричкой и была очень хороша собой – и знала это. Однажды она завела роман с Дровосеком только потому, что ей было скучно, и родила ему детей. Они уже выросли и ушли на Темную сторону.
Тюхе, внезапно рассердившись, уперла руки в бока.
– Ну и кто это сделал? Сырная коза?
Заплаканная Чанъэ покачала головой.
– Генерал Тупи-Тупи? Мистер Милашка?
У Лунных людей было много врагов, и порой Тюхе водила их в ожесточенные сражения, пробиваясь сквозь каменные армии и размахивая алюминиевым прутиком, который Волшебник превратил в жуткий сверкающий клинок. Но никто из этих врагов не был настолько жесток, чтобы разрушать дома.
– И кто же это был?
Чанъэ прикрыла лицо струящимся шелковым рукавом и показала пальцем. И тогда Тюхе увидела первого муравья, ползавшего по руинам дома Нефритового зайца.
Он не походил на грага или ото и уж тем более на Лунного человека. Это был угловатый металлический каркас из нелепых блестящих трубок, похожий на ожившее уравнение, такой прямой и нелепый по сравнению с шероховатыми скалами, что казался ненастоящим. Как будто два тетраэдра вставили один в другой, а на вершины приделали по сфере. Сферы сияли, как глаз Великой неправильности.
Он был невелик – наверное, доходил