глаза закрытыми.
Глаза удалось едва приоткрыть, после чего они снова закрылись. Со второй попытки он посмотрел в узкую щель и ничего не увидел. Темнота. Сил, чтобы пошевелить головой не было.
Решил отложить изучение местности на потом. Павел попытался пошевелить пальцами рук сначала правой, у него это получилось, затем левой ладонью, которая не сдвинулась с места, потому что было плотно придавлена погнувшимся поручнем к потолку вагона.
Внезапно с треском вагон осветился. Вспышка произошла там, где кончались ноги и немного дальше. Это была одна из ламп, которая вспыхнула на секунду и окончательно сдохла.
Напротив головы Павел прочитал «Тидерк» и тут же перевел. Дельцы предлагали всем влезть в финансовую западню. Даже безработным. Для этого надо было просто позвонить по простому, легко запоминаемому телефону. – И как эти мошенники заполучают зеркальные номера? И главное их хватает на всех, – находясь в весьма скверной ситуации, Павел как всегда думал совсем о другом.
Свой кредит он давно погасил, был счастлив и больше иметь каких-либо отношений с кредиторами не желал.
Все тело болело или ныло. Он не мог определить. Так, словно его несколько минут крутили в барабане гигантской стиральной машины для стирки людей, но почему-то без воды.
– Потом, – подумал он, – Будет один большой ярко сливового цвета, без того белесого цвета, что покрывает обычную спелую сливу – синячище, который со временем позеленеет, затем пожелтеет и сойдет.
Боль была тупая, и это успокаивало. – Это, – делал он вывод, лежа в неизвестности, – Означало, что из этой передряги он вышел с довольно малыми потерями. Легко отделался – ни переломов, ни разрывов внутренних органов скорее всего нет. Также он чувствовал, что его одежда суха и липкая густая кровь не сочится из разорванной брюшины или покалеченного сустава.
На этом он оставил свои размышления по оценке состоянии организма.
Когда глаза привыкли он больше догадался, нежели разобрал в полутьме, что очертания, видимые наверху это силуэты сидений, нависающие над головой и нитки поручей, которые по горизонтали соединяли пол и потолок вагона. Он лежал в узкой щели, там, где стена вагона переходит в потолок.
За несколько минут, что он был в сознании он также отметил, что над головой проходит светлая полоса. Там за стенами вагона было светлее. На фоне кромешной черноты выделялись серые квадраты окон, по краям которых острыми зуббами сверкали куски стекла, зажатые жесткой резиновой прокладкой.
Целых стекол ни в одном из проемов вроде не было. Смущенный догадкой он еле-еле пошевелился, и они тихонько звеня, посыпались с него на потолок и бок вагона.
Этот звон, показавшийся громом на фоне мертвой тишины было последнее, что ему запомнилось, перед тем как уйти в забытьи вновь. Одновременно навалились усталость, боль и сонливость. Глаза закрылись и глубокий крепкий сон отключил его от происходящего.
Павел очнулся от резкой боли. Значит