именовать всуе?
Повисла неудобная тишина. Наконец, самый смелый, ушастый встрепанный блондинчик лет двадцати пяти, высказался:
– Месяца три назад у нас работала.
– Можете не продолжать, – вздохнул Лекс. – Кое-кто встал не с той ноги, Александра сказала полслова поперек, полдела сделала не так, как было велено – и готово.
Вихрастый блондин рьяно кивнул в подтверждение слов эпигенетика, растрепав и без того сумбурную прическу еще больше. Лекс присмотрелся внимательнее и спросил:
– А вы, батенька, над чем работаете? Как вас величать?
– Кевин, – представился смельчак. – Я… Я младший научный сотрудник.
– Понятно, – кивнул Лекс и применил принцип Тайвина. Быть до крайности честным эпигенетику потихоньку начинало нравиться. – По должности – человек науки, по сути – принеси-подай-убери-проверь. А в какой области?
– Ксенозоология, – ни на что не надеясь, ответил Кевин. Не по его душу Санников пришел, ему, начинающему ксенозоологу, до подобных предложений еще далеко, а с таким руководством – либо осваивать азы правильного обращения с начальниками, либо смириться и все-таки расти, но в полтора раза медленнее обычного и тем более желаемого, уходить-то особо некуда.
Но Санников смог его удивить.
– Кевин, а пойдемте Сашеньку искать?
– П-п… прямо сейчас? – заикнувшись от изумления, переспросил будущий ксенозоолог.
– А почему нет, – добродушно отозвался Санников. – На мой страх и риск.
– А пойдемте! – с ноткой залихватского отчаянного безумства тряхнул головой Кевин еще раз. Прическа его окончательно рассыпалась, и Лекс, ободрительно улыбнувшись, подивился, насколько разными могут быть истинные энтузиасты своего дела. Нескладный, долговязый, лохматый Кевин потрясающе диссонировал с образом Тайвина: тот вид имел всегда безукоризненно элегантный, что во внешности, что в одежде, и единственная вольность, которую он себе позволял – аккуратно собранный хвост длинных каштановых волос, хотя как раз от гения можно было бы всякого ожидать. Но абсолютно идентичные друг другу неукротимые огоньки исследовательского интереса в глазах у этих двоих, свойственные любому правильному ученому, Лекс увидел и оценил.
– Юленька, сударыня, я заберу у вас молодого человека, – эпигенетик не спрашивал, а ставил перед фактом. Он схватил Кевина за руку и повел за собой, потрясенного и от того не оказывающего сопротивления. – С документами я потом отдельного специалиста пришлю разобраться, даже, пожалуй, двоих. Один вам все подпишет по доверенности, второй возьмет удар стихии на себя. Засим откланиваюсь.
И Лекс ушел вместе с новообретенным ксенозоологом, пока Юлия Андреевна не очнулась от напористой наглости эпигенетика.
7
Цветная реакция на червоточинку в человеческой душе в виде расплаты за телка, уведенного безо всякой веревочки, не замедлила себя проявить. На следующее утро Лекс стоял под дверью кабинета