преграду, он встанет перед ней. А не успеет остановиться – верная смерть. Да и простой воин должен забыть хотя бы на несколько секунд о своем мече, чтобы перелезть через невысокую стену. А этого времени всегда достаточно, чтобы раскроить ему голову топором или хотя бы отсечь руку! С таким палисадом легко расправиться бомбарде, расправиться как с пушинкой, но для сражения в поле артиллерию не берут. Их свозят к осажденным крепостям. Палисад можно развалить тяжелым бревном, с которым, разбежавшись, бросятся на него с десяток здоровых молодцов. Но ни один не добежит до стены – на каждого найдется по доброй английской стреле. А то и по дюжине – на отчаянного брата.
Поэтому Генрих Ланкастер и построил свои войска так, точно собирался отбиваться от противника в осажденной крепости. Оставшиеся девять тысяч бойцов здесь, под Азенкуром, были поделены Генрихом и его полководцами на три части. Центральной командовал сам король, правой – герцог Йорк, левой – лорд Камой. Впереди каждой части войска, отгородившись соединенными друг с другом палисадами, стояли лучники. Простые вилланы, в случае близкого боя готовые отбросить свое грозное оружие и взяться за другое – мечи и топоры. С их рядами смешались копейщики и спешенные рыцари. Палисад, обращенный к французам не ровной полосой, а треугольниками, по всей изломанной линии разрывали маленькие проходы – для стремительной ответной атаки.
Генрих Пятый размышлял – пел ему свою грозную песню гений войны, шептал на ухо советы. Да, его войско устало от многодневного непрерывного перехода; да, потрепанное болезнью, оно уступало противнику числом. И тем не менее, простояв три часа напротив французов, под дождем, он приказал немедленно позвать к нему герцога Йорка и лорда Камоя, командующих правым и левым флангом его армии. Через пять минут, промчавшись вдоль рядов, два первых аристократа Англии, почти одновременно, на боевых конях и в полном вооружении, предстали перед своим королем.
– Отдайте распоряжение снимать частокол, – сказал Генрих.
Герцоги переглянулись. Что случилось? Неужели молодой король, всегда – образец выдержки, способен в этот решающий день наломать дров? Стоять три часа заклятым врагам друг против друга – лицом к лицу – тут не у каждого выдержат нервы!
– Атаковать французов? – не веря своим ушам, спросил Йорк. – Они только и ждут этого, государь!
Король хмуро улыбнулся, но не ответил.
– Ваше величество… – вступил в разговор Камой.
Но король не дал ему договорить.
– Мы пройдем вперед четверть мили, – сказал он.
– Четверть мили, но зачем? – спросил Йорк.
– Это опасно, – серьезно проговорил Камой.
– Еще как опасно! – с улыбкой воскликнул молодой король.
Вокруг них шумел дождь. Рыцари и солдаты, смотревшие на полководцев и короля, притихли. Только легкий гул.