не могу поделать. Внутри словно узел завязался. Я отодвинулась.
– Хватит.
– Прости. – Каллум сел.
– А чего ты извиняешься? – удивилась я. – Тебе что, не понравилось?
Каллум пожал плечами:
– Нормально.
Мне стало обидно. Я сама не понимала почему, но ничего не могла поделать.
– А ты целовал других девочек, кроме меня?
– Нет.
– Девочек-Крестов?
– Нет.
– Девочек-нулей?
– Я же сказал: нет! – Каллум раздраженно фыркнул.
– Тогда почему ты захотел поцеловать меня?
– Ну, мы же друзья, правда? – Каллум снова пожал плечами.
Я невольно заулыбалась:
– Конечно.
– Кого ж тогда целовать, если не друзей? – ухмыльнулся Каллум.
Я повернулась к морю. Оно сверкало, будто разбитое зеркало, – каждый кусочек ослепительно блестит и отражает свет по-своему. Я не уставала удивляться, какими прекрасными могут быть пляж, и море, и нежный ветерок на лице. Наш частный семейный пляж был тогда моим самым любимым местом на всем белом свете. Километры побережья – и все это наше, и на нем нет ничего, только с обоих концов по табличке, что это частная собственность, и по старому деревянному забору, в котором мы с Каллумом проделали дырки. И я сидела в моем самом любимом месте с моим самым любимым человеком. Я снова посмотрела на Каллума. А он смотрел на меня – с очень странным выражением.
– Ты чего?
– Ничего.
– О чем ты думаешь? – спросила я.
– О нас с тобой.
– И что мы?
Каллум тоже уставился на море:
– Иногда так хочется, чтобы во всем мире остались только мы.
– Да мы бы друг от дружки озверели, – поддразнила я его.
Сначала я решила, что он не ответит.
– Сеффи, ты никогда не мечтала просто взять и… сбежать? Сесть на первый попавшийся корабль или самолет, и пусть он унесет тебя куда глаза глядят. – В голосе Каллума прозвучали тоскливые нотки. – Я вот мечтаю.
– Куда бы ты хотел?
– В этом-то все и дело, – сказал Каллум с неожиданной горечью. – Этот город будто целый мир, а целый мир – будто этот город. Куда же мне податься?
– Здесь не так уж плохо, – тихо заметила я.
– Как посмотреть, – ответил Каллум. – Ты смотришь изнутри, Сеффи. Я – нет.
Я не могла придумать, что ответить, поэтому промолчала. Мы еще немного посидели в тишине.
– Куда бы ты ни подался, я с тобой, – постановила я наконец. – Хотя я тебе быстро надоем.
Каллум вздохнул. Протяжно, прочувствованно – и от этого вздоха у меня сразу возникло ощущение, что я не прошла какую-то проверку, хотя даже не знала, что меня проверяют.
– Ладно, проехали, – проговорил наконец Каллум. – Что будет сегодня на уроке, госпожа учительница?
Меня обдало волной обиды. Только чего я ждала? «Сеффи, ты мне никогда не надоешь, рядом с тобой мне никогда не будет скучно. Ты восхитительная, искрометная, невероятная!»