мне сразу – получите, распишитесь.
– И че теперь делать будешь? – спросил Марат.
– А че делать? Теперь все, считай, забрили. Видишь? «Явиться третьего сентября». Последние недели гуляю. – Леха с силой врезал кулаком по стволу березы. – Мать плачет, Катька плачет. Я тут, блин, еще со Светкой замутил, ну, с продавщицей из стекляшки. Ну, так она теперь тоже ревет.
Марат слушал его молча. В голове как будто бы что-то выстраивалось. Вдруг показалось – он нашел выход, простой и понятный. И все сразу встало на свои места.
Под ногами вдруг что-то пискнуло.
– Погоди! – остановил он Леху. – Помолчи секунду.
– А че такое? – захлопал глазами Леха.
Марат наклонился ниже, вглядываясь в примятую траву. Писк повторился. Кажется, вон там, за кустами. Осторожно ступая, он двинулся туда, присел на корточки. Ну, так и есть. Птенец. Мелкий еще, клюв только темнеть начал. Глаза круглые, одуревшие от страха, перья встрепанные.
– Ты чего там нашел, а? Клад, что ли? – невесело пошутил Леха.
Марат осторожно взял птенца в ладони. Тот запищал истошно, затрепыхался, пытаясь испуганно клюнуть его в палец.
– Ух ты, птица, – гоготнул Леха. – Как это она тебе в руки далась? Больная, что ли?
– Это птенец, он из гнезда выпал. – объяснил Марат. – Теперь взлететь не может – ветки кругом. Это стриж, они с земли взлетать не умеют, только с высоты.
– Ну и че ты с ним делать будешь, доктор Айболит?
– Жалко дурака, пропадет же. Кошки сожрут, – сказал Марат. – Надо на открытое место выйти и вверх его подкинуть – может, полетит.
– А если не полетит? – с интересом спросил Леха.
– Если не полетит, тогда кранты, – скупо бросил Марат. – Идем!
Он быстро пошел вперед, продираясь сквозь густые заросли. Птенец в его руках затих. Только чувствовалось, как отчаянно колотится его крошечное сердце, сотрясая все жалкое птичье тельце. Он был такой маленький, такой теплый в его ладонях. И вдруг показалось – если удастся его спасти, то и то, другое, получится. И все будет правильно.
Они вышли на опушку леса. Впереди раскинулось широкое поле. Колосья золотились под солнцем, и казалось, что это огромное море расплавленного золота стелется до горизонта, ходит на ветру тяжелыми густыми волнами. Кое-где синели звездочки васильков. Чуть поодаль раскинула темные ветки одиноко растущая сосна. На горизонте виднелись островерхие крыши соседней деревни. Блеснул под солнцем купол недавно отремонтированной церковки. Где-то закуковала кукушка.
– Ну че, спросить ее, что ли, сколько мне жить осталось? Или лучше не рисковать? – кисло пошутил Леха.
Марат, не отвечая, прошел на несколько шагов вперед, чувствуя, как расходится вокруг него густая рожь. Стоя почти по пояс в этом золотящемся море, он взглянул на птенца, настороженно косившего на него глупым круглым глазом, подмигнул дурачку, чуть согнул колени и, с силой выкинув руки вперед и вверх, подбросил невесомое тельце. На секунду показалось, ошалевший стриженок