он сказал?
На вопрошающего зашикали, как кошки на собаку.
– Как вы знаете, меня зовут Владимир Михайлович Бектерёв. Я специализируюсь на изучении и лечении пациентов с острыми расстройствами личности. Кто из вас знает, чем отличается патопсихология от олигофренопсихологии?
Девушка с выбритым виском взметнула руку и, не дожидаясь разрешения ответить, произнесла:
– Патопсихология – отрасль клинической психологии, предмет которой – психопатология, а задача – психодиагностика с целью уточнения медицинского диагноза и обоснования лечения.
– Превосходно, – произнёс профессор и подкрутил загнутый вверх ус, – а олигофренопсихология?
– Это раздел патопсихологии, изучающий структуру интеллектуального дефекта, особенности психического развития и возможности его коррекции у людей с тяжёлыми формами недоразвитости мозга. Олигофренопсихология изучает особенности психической деятельности людей при различных формах врождённого или раноприобрётенного психического недоразвития, – ответила всё та же девушка с выбритым виском.
– Верно, олигофренопсихология – это лишь часть патопсихологии, изучающая умственную отсталость в результате поражений головного мозга, врождённые дефекты нервной системы в результате травм. Моя задача вычислить степень выраженности дефекта у пациентов, от которых отказываются специальные учреждения ввиду отсутствия возможности оказания помощи.
Над аудиторией висела загробная тишина. Шёпот в дверях тоже смолк.
Владимир Михайлович медленно налил в гранёный стакан воду из хрустального графина, достал из столика папку с историей болезни.
– Мои методы лечения и формы изучения не пользуются популярностью в академии наук, более того, вы можете найти массу статей, обличающих меня в преступном влиянии, как на пациентов, так на вас студентов, которые приходят на мои редкие лекции. Спешу заверить, нет ни одного заведённого, открытого дела или заявления в прокуратуре. Думаю, довольно обо мне. Давайте приступим к разбору клинического случая: шизофрению с галлюцинаторно-параноидальным синдромом. Пожалуйста, приведите пациента.
Маленькая дверка распахнулась, и через неё проснулся худой, уставший от жизни человек с короткими седыми волосами. На вид ему было не более сорока пяти лет, но усталость при ходьбе создавала ощущение, что ему далеко за семьдесят.
Следом за пациентом вышел санитар всё в том же чёрном халате, как и все собравшиеся.
Худой мужчина был одет во фланелевую рубашку в красно-чëрную клетку.
Мужчина в рубашке был единственным ярким пятном на лекции. Он спокойно подошёл к столу и после предложения профессора присел на стул.
Рассеянным взглядом он обвёл собравшихся.
Его маленькие тёмные глаза хаотично двигались, изучая обстановку, ноздри узкого носа раздувались, как у загнанного быка, а тонкие губы искривились в отвращении ко всему окружающему.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросил лектор.
– Вик…