Петька был пока ещё не склонен отвечать тем же, мягкое место ныло и саднило:
– Отстань, Ваньша, не до тебя! – сопел и кривился подстреленный дружок.
Ещё очень часто и долго вспоминали друзья этот злосчастный день, подтрунивая друг над другом, но секрет своего конфуза не поведали никому.
5
Года через два, когда Петька Козаченко в очередной раз получил по рукам линейкой от зловреднейшей (по его мнению) учительницы математики Анны Сидоровны, он вдруг подумал: «Как бы хорошо было влепить ей заряд соли в мягкое место». Он даже расплылся в мечтательной злорадной улыбке, представив Анну Ивановну вопящей и крутящейся вокруг своей оси. И сразу же услышал окрик:
– Козаченко, ты опять витаешь в облаках? Слушай! Нерадивое дитя времени.
Анна Сидоровна была ещё старой царской закваски, и несмотря на то, что уже почти два десятилетия была советская власть, отменившая телесные наказания, она частенько применяла довольно-таки увесистую линейку к особенно хулиганистым и нерадивым ученикам. Никто из детей никогда не жаловался, в принципе, понимая свои грешки, да и боясь получить от родителей куда более жёсткое наказание.
Петька был вертлявым и очень невнимательным учеником. Ваня Полуэктив, сидевший с ним за одной партой, часто помогал ему справиться с нелюбимой математикой, периодически пихал в бок вечно ёрзавшего друга, как бы предупреждая и призывая сосредоточиться на учёбе. В этот раз, получив тычок от товарища, Петька в ответ двинул его локтем так сильно, что Ванька, не сдержавшись, ещё раз подтолкнул друга. Анна Сидоровна, увидев эту возню, громогласно выдохнула:
– Руки на парту, паршивцы! И влепила обоим по послушно вытянутым кистям рук.
Было больно и обидно, особенно Ване, который до этого никогда не отличался плохим поведением в школе и учился хорошо.
Когда они шли после уроков домой, Петька вовсю ругал Анну Сидоровну, пытаясь привлечь на свою сторону Ваньку, который, насупившись, пыхтел и до поры не высказывал своего мнения. Когда Петька озвучил свою мечту о заряде соли для учительницы, Ванька расплылся в улыбке, вспомнив Петьку и себя, отмокающих в реке. Но всё же сказал:
– Петыпа, ты чо, взбрендил? Это же учительница!
Петька не сдавался:
– Всё равно надо отмстить этой злюке!
На следующий день Петька предложил план мести, от которого у Ваньки расширились глаза. Дружок предлагал набить в стул учительницы патефонные иголки.
– Петьша, это же больно. Да и как ты набьёшь, девчонки же увидят и сразу сдадут.
– Ваньша, я всё продумал, завтра мы с тобой дежурные по классу, поэтому придём пораньше, я возьму дома молоток, а ты иголки.
– Какие иголки? Нету у меня ничего, – отнекивался Ваня.
– Не бреши, я видел у тебя старые иголки от патефона, – настаивал Петька.
Действительно, однажды Ваня увидел и попросил эти использованные иголки у секретаря комсомольской ячейки села Миши Селезнёва, который в клубе по выходным заводил для селян чудо того времени: патефон, заработанный комсомольцами