на служебной машине ездили на выходные – не оплачиваются же, вот и решили покататься по окрестностям. От шампанского, купленного в Абрау–Дюрсо, которое мы пили из горла прямо в машине, сильно голова заболела к вечеру, когда до Геленджика доехали.
Зато к утру я уже был живее всех живых. Успел прогуляться по набережной. Потом голышом купался в Черном море на первомай, совпавший с Пасхой. Вода,
конечно, взбодрила. Коллеги сопели, хоть и сала в каждом из них килограмм на 30 было больше, но повторять отказывались. Боялись, что сердечко не выдержит после всенощных возлияний. Слышу: "Молодца, Люр! Мир, Труд, Май! Да ну нахрен, вылезай!"
Люр позавтракал с родителями, распределил вещи и выдохнул. Два дня выходных давали ему время перед решающей битвой за место под нефтяным солнцем.
Сразу же, как только была включена сим–карта, на телефоне гневно заблестело "ты где", от Светика. Однако пропущенных от нее не было. Отвечать было нечего. Всю командировку они вели переписку, где активно скучали друг по другу. Клятвенные обещания встретить, накормить, напоить и залюбить до смерти, на поверку оказались: "Ну проспала, не мог подождать?". Его это не беспокоило. Он потянулся на тахте и еще часик–другой подарил царству Морфея.
Ближе к вечеру голова доехала домой за хозяином. Забрав со стоянки черного Хлюпыша с логотипом ежика со стрелкой и совершив круг почета "заправка–мойка–аптека", Люр отправился к проспавшей.
Светка – ребенок, хоть по паспорту и не скажешь. Ярко рыжие волосы, наращенные до впечатляющего мужчин объема, заплетены в косички, зеленые большие глаза, звенящий смех и кривляние, шутки из детства, в которых самым страшным словом было "трусы", ямочки на щеках и внешность сбитой, крепкой молочной девки "из деревки" с упругой грудью и попой провоцировали животную страсть и не оставляли никаких шансов быть серьезным. Что–то мудрое и взрослое отыскать в ней не получалось. Занималась она фотографией и парикмахерско–макияжным ремеслом.
С порога запрыгивая на командированного, Светик попыталась что–то предъявить, но прекрасно понимала, что это только продлит никому ненужное ожидание. Уже спустя минуту на них не было даже носков. Треск вырываемой из–под себя простыни, крики, всхлипы, закатывание глаз, стоны, фиолетовые следы укусов, царапины по всему телу, соседские стуки по батарее – Светка отдавалась процессу полностью.
Спавший на пакетах кот не успел сообразить, что к чему, поэтому стресс получил изрядный. Шерстяной мешок с остервенением носился по съемной малосемейке, вырывая когти на поворотах, каждый раз ставя рекорды по акробатическим прыжкам с предметов интерьера на пол – десяток было мало.
– Я тебе ромашек привез, – Люр смахнул пот и достал кофточку с капюшоном полностью покрытую полевыми цветами в солнечных лучах. Светик сразу же натянула ее на голое тело и получилась изрядно помятая, лохматая рыжая луковица с горящими глазами в ромашках. Он улыбался. Она сияла.
– А я вот тебе тоже подарок