тебя мне кажется, что я неправильно знакомлюсь с людьми.
– Так и есть. – Она мысленно улыбнулась. – Потому что, когда гуляешь с собакой, постоянно случается так, что кто-то идет в другую сторону по слишком узкой тропинке в парке. Ваши поводки запутываются, и тогда, в зависимости от того, в каком фильме ты находишься, говоришь: «Ну надо же, простите», а она отвечает: «Да что вы, ничего страшного», но все знают, что вы втайне хотите переспать. Или же ты говоришь: «Эй, осторожно, леди», а она отвечает: «Живее, мистер», и все будут знать, что вы втайне хотите переспать.
Он снова засмеялся, и Розалина позволила себе немного погреться в приятном ощущении. Нельзя заставить кого-то так смеяться, если ты не блещешь остроумием, не нравишься или не сочетаешь эти два фактора.
– А если у меня собаки нет?
– Тогда ты попал не в то кино.
– Или, – добавил он, – проектирую не тот парк.
– Да, в следующий раз стоит это продумать.
– А надо ли? – спросил он. – Что еще мне стоит учесть?
– Вращающиеся двери, за которые цепляются пальто. Совершенно плоские фонтаны, которые неожиданно вырываются из бетона. И обязательно спроектировать все лестницы так, чтобы по ним было очень трудно спуститься на каблуках, не сломав их и не упав. Это было бы идеально.
– Ты намекаешь, – это был такой полушутливый тон, который требовал поднятых бровей, – чтобы я намеренно проектировал пространство так, чтобы женщинам было сложнее по ним передвигаться?
– Ну, а как нам еще знакомиться?
– Не знаю. Всегда можно дождаться шанса на заброшенном вокзале. Или так, или через «Тиндер».
– Выберу вокзал. Никто не притворяется на десять лет моложе, чем есть, и приходит меньше мерзких сообщений. И все-таки, – быстро продолжила она, отчасти из искреннего интереса, отчасти чтобы оттянуть неизбежные вопросы о себе, – что привело тебя из архитектуры в «Пекарские надежды»?
Она услышала, как он перевернулся на спину и издал тихий, слегка насмешливый стон.
– Ты подумаешь, что я банальный.
– Да, я ведь знаю кучу ландшафтных архитекторов, которые пекут торты на телевидении.
– Честно говоря, с моей стороны это прозвучит ужасно, как проблемы стран первого мира. Я просто… – Он замолчал, а затем заговорил снова. – Считаю свою работу очень полезной, и – боюсь, не знаю, как объснить, чтобы не показаться хвастуном, – что достиг довольно многого из того, чего хотел достичь в жизни. Но порой спрашиваю себя: а есть ли что-то… кроме этого? Что-то, что я упускаю?
Все это было очень знакомо Розалине, хотя и совсем по иным причинам.
– Я не считаю это банальным. Думаю, это нормально. То есть надеюсь, что это нормально, потому что чувствую себя так все время.
– Уверен, что зря, – обнадеживающе ответил он. – Но мне кажется, что это… в общем, я предполагаю, что такова опасность образования. Оно учит, каким огромным может быть мир, но его нельзя охватить полностью. Конечно, гости на той свадьбе вряд ли много в этом понимают. Они вполне довольны абонементами на «Манчестер Юнайтед»,