ним в ожидании, что он наконец даст им свободу.
Да, хватит. А если ему понадобится что-то еще – он всегда может вернуться.
Кентон накинул на голову капюшон, повел плечами, разминая мышцы спины, и запахнулся в черную, как ночь, гладкую материю. Мир его презирал. Мастера и древние травили. Тосан выставил его посмешищем. Аннев сделал его чудовищем.
Они заплатят за это – все до одного.
Таинственные артефакты, которые Академия веками выслеживала, собирала по всей Империи и хранила как зеницу ока, превратились в оружие, которое ударит по ней же самой без всякой жалости. А он, Кентон, больше не мастер проклятий, а властелин проклятой магии.
А сейчас требовалось выбраться отсюда.
Кентон задумался. Можно прорубить себе путь наверх – теперь, имея в своем распоряжении сотни артефактов, это не составит труда. А можно воспользоваться плащом-порталом и в два счета оказаться на поверхности. Второй вариант, хоть и выглядел намного проще, Кентону нравился меньше: плащ-ловушка по-прежнему не вызывал у него доверия.
Кентон взял Милость в правую руку, на которую надел перчатку, – голос артефакта стал почти неслышным, – и направился ко входу в Хранилище. Там он некоторое время стоял, задумчиво взирая на громадную дверь из железного дерева, потом потер шершавый от щетины подбородок и вынул из кармана ключ-отмычку. Приблизившись к двери, Кентон осмотрел цилиндрический замок. Чутье подсказывало, что отмычка тут бесполезна, но Кентон все равно решил попытать счастья и сунул ее в механизм. Чуда не произошло – как он и предполагал, артефакт открывал лишь обычные замки. Кентон снова положил ключ в карман и повернулся к двери спиной. Его взгляд без труда проник сквозь стеллажи с артефактами, и Кентон увидел в полу люк, через который он сюда и попал. Однако возвращаться в камеру ему вовсе не хотелось. Что, если опять начнет трясти и на него обрушится потолок? Может, насмерть его и не раздавит, но он все равно может задохнуться. И даже если с помощью магии ему удастся выжить, он снова будет погребен под тоннами камней, и надежда на то, что он когда-нибудь выберется из-под них, крайне мала.
Так что же делать? Вдруг внимание Кентона привлек сияющий ручеек, стекающий в злополучную камеру. Кентон направился вдоль ручейка в центр комнаты, откуда и изливалась золотая жидкость. Подойдя ближе, он заметил, что источник аклумеры обнесен невысокой каменной стеной, а все полки с артефактами заканчиваются примерно в двадцати-тридцати шагах от нее.
Все это время Кентон держался как можно дальше от источника. Стоило ему лишь взглянуть в его сторону, как внутри все холодело от животного ужаса. Ему до сих пор было страшно, однако теперь, облаченный с ног до головы в артефакты, он чувствовал себя чуть более уверенно и отважился подойти к бассейну почти вплотную. Кентон слегка наклонился вперед, чтобы оценить, насколько он глубок, и оторопел: это оказался самый настоящий колодец. Здесь не обнаружилось ни ворота, ни ведра, с помощью которых можно было бы зачерпнуть волшебной