Двое соседей разговаривают с помощником фармацевта у дверей аптеки, хозяин лавки морепродуктов убирает товар, разложенный на улице, тут же играют дети, а женщины болтают, сидя на плетенных из камыша стульях, в ожидании своих мужчин, которые возвращаются с Гибралтара с пустыми судками под мышкой и несколькими песетами в кармане. Те немногие фонари, что есть, погашены, и сегодня их уже не зажгут. Постепенно заканчивается день, все как обычно: фиолетовые отблески неба окрашивают террасы домов, сумеречный свет растягивает и удлиняет тени.
– Доброй ночи, Луис… Пока, донья Эсперанса.
– Доброй ночи, Еленита, дочка. Хорошего отдыха.
Прежде чем войти в лавку, она с удовольствием оглядывает витрину, освещенную лампочками в двадцать ватт: скромная, как и само помещение, она представляет взорам около двадцати изданий, которые заботливо и продуманно выбирала сама Елена, сочетая книги для легкого чтения с другими, менее востребованными, так что Бароха, Ремарк или Вики Баум[7] соседствуют с Гомером и Монтенем. Верхняя часть витрины посвящена «Звездной коллекции»: «Дон Жуан» Мараньона, «Записки» Юлия Цезаря и «Биография Карла Пятого» Уиндема Льюиса; ниже на самом виду располагаются детективы и приключенческая литература с иллюстрациями и в ярких обложках, из «Золотой библиотеки»: Сальгари, Зейн Грей, Филлипс Оппенгейм, Эдгар Уоллес, а на особом месте последняя книга Хосе Мария Пемана «Рай и змея»[8], а также переиздание «Тайны „Голубого поезда“» Агаты Кристи, которое очень хорошо продается. Внутри имеется небольшая секция литературы на английском языке, которой часто пользуется британский персонал военной базы Пеньона, особенно военные, когда оказываются по эту сторону границы.
Войдя внутрь, Елена забирает из кассы выручку – пятьдесят семь песет, не так уж плохо – и кладет деньги в сумку. Она оглядывается, убеждается, что все в порядке, пол подметен, газеты сложены на столике, книги стоят на своих местах; она задерживает взгляд на литографии, что висит на стенке маленького кабинета в глубине, рядом с дверью на склад, невидимой с улицы: полуобнаженный Улисс, потерпевший кораблекрушение, выходит из моря, а Навсикая и ее прислужницы, волнуясь, мечутся на берегу. Изображение, которое Елена видит каждый день, сегодня действует на нее необычайно, открывается по-новому; затем она гасит свет, поворачивает ключ в замке, отвязывает цепь велосипеда у дверей – женская модель без горизонтальной рамы, – соединяет динамо-машину с колесом, чтобы зажглась маленькая фара, и удаляется, крутя педали, в сторону бухты.
К собственному удивлению и неудовольствию, Елена, пока едет три километра до своего дома, никак не может отделаться от мыслей о Навсикае и Улиссе. Даже близость моря не помогает: от волнореза Сан-Фелипе дорога идет по длинной дуге вдоль бухты, до самого края, где ясно видны далекие огни Альхесираса. По контрасту, на другом краю, за темными очертаниями кораблей, дремлющих на рейде с погашенными огнями, на фоне фиолетовых сумерек, виднеется огромная черная масса Пеньона, словно тень необитаемой и безжизненной скалы; впрочем, даже ощетинившись противовоздушными