издательской системе Ridero
Сага о солистах Большого театра. А. Староторжский
…1975 год. 8 октября. Мой день рожденья. Мне исполнилось 25 лет. Я взрослый мужчина! Я работаю хормейстером в Московском театре оперетты. Руковожу хором из 60 человек. Дирекция относится ко мне серьезно. Я, член президиума художественного совета театра, в который не включены даже Народные артисты. Я о себе самого высокого мнения, и убежден, что мой день рождения нужно отметить шикарно! Соответственно моему внушительному, творческому положению! Зарплата у меня очень небольшая – 100р! Но вся она, лежит в кармане моих новых брюк из английской шерсти. Казалось бы, ну что такое сто рублей на сегодняшний день? Ясно, что! А тогда это была сумма, которая обеспечивала обладателю, осуществление самых разнообразных желаний! Трижды я мог бы обильно угостить моих друзей, в любом московском ресторане! Но пижонство – страсть неодолимая! Поэтому зарплата целиком, (на случай разворота!) лежит у меня в кармане. И я чувствую, как она мечтает вырваться на свободу! Как хочет стать хозяйкой положения, что для нее вещь привычная!
…Но вот и ресторан. Знаменитый ресторан ВТО, на Горького. Недалеко от памятника Пушкину. Вход в него возможен только для деятелей театра. (Проскакивала иногда разная мелочь, вроде писателей, композиторов…) Входим. Проходим в уютнейший малый зал и садимся за столик у занавешенного окна. «Садимся» – это мои друзья. Перечисляю. Знакомлю. Костя Кошкин, мой друг с армейских времен, уже известный артист, мой ровестник. Недавно он снялся в фильме, мгновенно ставшем популярным. Статистика сообщила, что этот фильм, за три месяца, посмотрели 50 миллионов человек. Далее! Сашка Васильев! Летом окончил ГИТИС. Талантливейший артист! Красавец! Получил приглашение из нескольких известных театров! И всем, ко всеобщему изумлению, отказал! Почему? Понимали только мы! Непостижимый Сашка – просто веселый сумасшедший! Амбиции чудовищные! Он хотел сам из себя создать Театр – Соло! Конечно, это невозможно и смешно! Но мы надеялись, что Сашка этой распространенной болезнью «богоизбранника» переболеет, и вернется на Землю… К нам! В устоявшуюся театральную жизнь. И займет в театре место, на которое несомненно имеет право! Рядом с ним сидела его невеста, Оля Вишневская- Стефанова, дочь одного из главных режиссеров московского театра…
Опишу ее просто и кратко! В нее нельзя было не влюбиться. Ну, а потом я – читающих вслух меню. Я читал и сердился: опаздывал Сашка Тамаркин. Мой однокурсник по консерватории. Вечно он так! А без него мы решили ничего не заказывать. Наконец он появился и сразу спросил, почему на столе нет черной икры и клубники? Я полез в карман и хотел показать ему пачку денег, на которые можно было заказать не только то, что хотелось ему, но и всем нам. Денег в кармане не оказалось. Я полез в другой – их не было и в другом. Деньги исчезли! Меня это ужаснуло, но что делать?!Что произошло?! Как сказать об этом ребятам?! Обливаясь потом я ребятам сказал… Растерянность. Молчание. «Уходим!» – сказал Васильев и встал. Тамаркин улыбнулся, и сказал: – Никуда мы не уходим! У меня есть 12 рублей! Я знаю, что на это можно что – то заказать! Васильев, распорядись! Именинник в ступоре! Пора его оживить!
Тамаркин обнял меня, поцеловал, и от клубники отказался. Все рассмеялись! Действительно, в ресторане можно было остаться! Заказали две бутылки водки, отварную картошку, маринованную селедку с красным луком, сливочное масло и вкуснейший, свежайший хлеб. Все это быстро принесли, и Тамаркин поднял первый тост за «старую жопу», Сашку Староторжского!
…Мы стали пить, говорить, смеяться… После пятой, я с наслаждением стал врать, что в меня влюблены все артистки театра Оперетты. Смех. Требуют рассказать детали. Подробно. Я делаю вид, что как порядочный мужчина на такие «нескромности», права не имею. Пьем! Смех! Костя солидно сообщает, что картину, в которой он играет одну из главных ролей, купили 57 стран! Мы знаем, что купили 16! Информируем его об этом! Костя, еле сдерживая смех, пытается убедить нас, что пресса, как обычно, плохо осведомлена! Смех! Пьем! Оля взволнованно рассказывает, что ее папу, главрежа, увольняют из театра за то, что Министерству культуры не хватает коммунистического элемента (и акцента!), в его постановках. (Мы знаем, что папа ее, запутался в отношениях со своими актрисами – фаворитками. Одна! Вторая! Третья! Пятая! Седьмая! Театр шипит, гудит, злится… Министерству это надоело, и Машиного папу, переводят в Щуку, руководителем курса). Мы сочувствуем Оле. Она плачет. Быстро приходит в себя. Успокаивается. Тост за папу! За его счастливое будущее! Молчим. Но долго молчать не можем! Смеемся! Смеется и Оля, вытирая слезы! Тамаркин мягко просит о помощи: в него влюблены две его студентки. Одна армянка, другая азербайджанка. Обе красавицы и обожают его до сумасшествия! Так какую же выбрать? Мы дружно советуем ему не нарушать традиций и жениться на красивой еврейке. Дочери директора комиссионного магазина. Смех! Пьем! (Через месяц Сашка женился на армянке. А студентка азербайджанка, из мести, вышла замуж за крепкого, хромого, спецназовца – бакинца. Известного своими тайными подвигами, в Израиле и Ливане.) Сашка Васильев встал и выпив рюмку, сказал, что сегодняшний театр, дрянь, пошлятина, нафталиновый сгусток. И через месяц он покажет миру настоящий