землю. Ребята мгновенно стягиваются к месту драки, они как акулы, почуявшие кровь. Парни орут: «Дерись! Сражайся! Бей в ответ!», а девчонки сначала требуют, а потом уже и умоляют драчунов остановиться. Но драка не прекращается.
Голова Джордана бьется о пол с глухим звуком, будто арбуз упал со стола. Когда на полу появляются красные брызги, то звук меняется, становится более хлюпающим, и Элла подмечает эти детали только потому, что сидит за соседним столиком, застыв как вкопанная. Некоторые ребята снимают драку на телефон, но она лишь наблюдает, оцепенев от ужаса, прямо как дома, когда папа сжимает шею мамы.
Тут появляются мистер Бреннен и мисс Баэз и наконец отрывают Томаса от Джордана – тот лежит на полу и не двигается. Томас не отбивается от учителей, но продолжает молотить воздух руками, будто пытается добраться до Джордана. Его хилые белые руки скрючились, словно окровавленные когти. Мистер Бреннен выносит его из комнаты, как разъяренного кота, хотя парень в его руках извивается изо всех сил. Мисс Баэз тяжело падает на колени, осторожно похлопывает Джордана по щекам и приподнимает его голову, чтобы посмотреть на кровавое пятно на полу, а Шелби Миллер на весь зал твердит, что нельзя двигать раненого человека за шею. Вскоре приходят остальные учителя и разгоняют всех по классам, хотя они не доели обед. Им включают какие-то документальные фильмы о природе. Все сидят за столами и совершенно механически жуют.
Томаса и Джордана больше никто не видит. Друг Джордана Стиви рассказывает всем, что он в больнице, лежит в коме. О драке говорят в вечернем новостном выпуске, и мама засыпает Эллу вопросами, ответов на которые она, очевидно, дать не может: о парнях из ее класса, о травле, о наркотиках, о проблемах с дисциплиной в школе.
Однако наиболее странно то, что… Элла была там. Она сидела совсем рядом – с Хейденом, с Тайлером, с Оливией и Софи – и видела все своими глазами. До драки парни не разговаривали, даже внимания друг на друга не обращали. Джордан не издевался над Томасом, не крал его ланч, не угрожал ему, не смеялся над ним и даже не смотрел в его сторону. Он разговаривал со Стиви и ел бутерброд, и вообще выглядел совершенно нормальным. Они оба вели себя как обычно. И хотя Джордан – отъявленный придурок, Элла не могла припомнить, чтоб он цеплялся к Томасу: казалось, до этого момента они вообще не существовали друг для друга. Томас в столовой читал книгу и ел печенье из пакета. Он ничего не сказал, и ему никто ничего не говорил. Он просто вдруг бросил печенье, встал, развернулся и налетел на Джордана.
Во всем этом не было никакого смысла.
Но страшнее всего то, что Элла видела глаза Томаса, когда это случилось.
И казалось… там не было никого, вообще.
Когда Дэвид находит письмо из банка, то реагирует необыкновенно, чрезмерно спокойно – и Челси ужасается этой реакции еще больше.
– Все в порядке, – говорит он, комкая бумагу и выбрасывая ее в мусорку. – Просто ошибка. Возможно, надо перевести немного денег, но, в конце концов, это не основной наш счет.
А потом