железнодорожные вокзалы. Правительство осталось практически без телефонно-телеграфной связи со страной.
Сам же Пилсудский занялся политическим обеспечением переворота. Через маршала сейма М. Ратая он предложил президенту прекратить ненужное кровопролитие, поскольку перевес был явно на его стороне. Но Войцеховский остался непреклонным, надеясь на скорое прибытие подкреплений, в первую очередь из Познанского и Поморского военных округов. В тот же вечер Пилсудский обсудил с руководителем пепеэсовского профсоюза железнодорожников А. Курыловичем возможность организации забастовки на транспорте, чтобы помешать переброске в Варшаву верных присяге войск. Уже глубокой ночью состоялась импровизированная пресс-конференция Пилсудского, на которой он, в частности, сказал: «Я всю жизнь боролся за то, что называется imponderabilia — то есть честь, достоинство, мужество и вообще внутренние силы человека, а не за выгоды собственные или ближайшего окружения. Не может быть в государстве слишком много несправедливости по отношению к тем, кто трудится для других, не может быть в государстве – если оно не хочет погибнуть – слишком много беззакония»[318]. Тем самым маршал, мотивируя свои противоправные действия не политическими, а моральными и социальными побуждениями, шел навстречу общественным ожиданиям. Это заявление обеспечивало ему поддержку и симпатии большинства граждан страны независимо от национальности. Большинство членов руководства ППС решило оказать перевороту полную поддержку и проголосовало за всеобщую стачку.
13 мая получившие подкрепление правительственные части сумели несколько улучшить свои позиции, но на следующий день военное счастье вновь улыбнулось путчистам. Им на помощь прибыли части из виленского гарнизона, а войска из Великой Польши с трудом продвигались к столице, поскольку железнодорожное сообщение на западном направлении было парализовано объявленной ППС забастовкой. А вскоре мятежники заняли расположенный в черте города аэродром. На последнем заседании кабинета с участием президента и военных по предложению Витоса было решено прекратить сопротивление. Премьер последнего конституционного правительства опасался возникновения широкомасштабной гражданской войны, а также возможного вмешательства Германии и СССР{32}, только что, в апреле 1926 г., заключивших между собой политический договор, который в Варшаве считали направленным против Польши. Министры согласились со своим председателем, после чего Войцеховский заявил, что слагает с себя полномочия главы государства. Согласно конституции, исполнение его обязанностей до выборов нового президента перешло к маршалу сейма. Затем аналогичное решение приняло правительство.
Хотя бои в столице длились целых три дня, провинция в целом, за исключением пожалуй Познани, отнеслась к происходящему выжидательно. В какой-то мере это можно объяснить результатом партийной пропаганды, направленной против модели парламентаризма образца 1921 г. Парадокс