старой вороны, царапающим, но отчасти приятным с хрипотцой.
Женщина носила странную, даже для этой страны, одежду: чёрную кофту с рукавами до середины предплечья и множество цветных юбок, подпоясанных алым платком, расшитым по краю медно-золотыми монетками. Они звенели в такт её движениям.
Голову украшал такой же платок, из которого на лоб выбивался угольный курчавый локон. А глаза…
Лилит тяжело сглотнула подступивший ком.
Торговка пробралась за прилавок и ловким движением накрыла центральное зеркало, в которое минуту назад глядела Лилит, атласным покрывалом.
Её лицо с коршунячим носом, густыми тёмными бровями и зашитыми веками снова обратилось к девушке.
– Ничего, что окружает нас, бояться не стоит, – продолжила она, сверкнув золотыми перстнями на узловатых пальцах. – Самые страшные демоны всегда таятся внутри нас самих. Оттого нужно быть крайне осторожным с мыслями и желаниями, заглядывая в Spectrum infernum.
– Что? Кого заглатывая? – не поняла почти ни слова Лилит. – Что ещё за «Зеркальный ад»?
– О-оо, – поражённо протянула женщина. – Вы знаете мой язык.
– Как и вы мой.
На самом деле Лилит понятия не имела, откуда знает все эти непонятные слова. Их перевод просто сам собой иногда всплывает в её голове.
– Знать языки – моя обязанность, как странствующей торговки.
– Так что за Спектрум, что-то там?.. – наморщила лоб Лилит.
– «Зеркальным адом» зовутся эти зеркала. – Женщина махнула рукой сразу на все вещи в лавке.
Яснее от этого ничего не стало.
– А почему «ад»? Что такого они делают?
– Смотря, в какую сторону глядеть. – Задумчиво, потёрла подбородок торговка. – Одна сторона зеркала заглядывает в твоё прошлое, испытывает сердце, проникает в самые потаённые мечты. И если находит в них порок или изъян – выворачивает наружу, многократно усиливая. Скажем так, достаёт демонов.
Лилит зябко схватилась за плечи и с опаской покосилась на прикрытое зеркало.
– А вторая? Что показывает вторая сторона?
– Обратная сторона, – не спеша, словно в трансе, продолжила торговка, – показывает будущее. То, что случиться с тобой, если пойдёшь по пути своего тёмного желания.
Лилит мороз пробрал до костей. Ей вдруг показалось, что улицу заволокло холодным и липким туманом, струящимся под ногами. Стало до ужаса некомфортно.
– И в какую сторону я смотрелась? – нетерпеливо спросила она. Ей ужасно хотелось сорваться с места и убежать подальше от этой странной тётки с зашитыми глазами и её ненормальных зеркал.
Лилит всё ещё двоилась в них и могла видеть своё жалкое побледневшее лицо.
Раздражает.
– Смотря, что ты увидела.
Лилит вспомнила выжженные чёрные глаза с жёлтыми пугающими искрами. Силу, от которой дрожала земля и воздух. И кожу подобную углю.
Её затошнило.
– Я не знаю, что видела, – проговорила она сквозь зубы и задрожала от холода.
Но это ложь.
Лилит