определить, где же именно в его кабинете расположено скрытое от моих глаз двустороннее зеркало.
– Может быть, мне стоит позвонить твоей матери?
– Нет. И еще раз нет. – И еще много-много раз нет и нет. – Послушайте, это действительно был очень глупый поступок. Мне просто захотелось проверить, что испытывает человек, встав на краю и посмотрев вниз. Конечно, я никогда бы не спрыгнул с колокольни.
– Если это снова повторится, если ты даже подумаешь о том, чтобы все это повторить, я позвоню твоей матери и вызову к себе. А тебе придется пройти тест на наркотики.
– Я ценю вашу заботу, сэр. – Я стараюсь говорить так, чтобы в голосе звучала искренность. Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы на меня снова было обращено столь пристальное внимание. Чтобы за мной постоянно следили в школьных коридорах, да и в остальных местах, где мне приходится бывать после уроков. Кроме того, что скрывать, мистер Эмбри мне действительно нравится как специалист. – Что же касается ваших подозрений насчет наркотиков, могу сказать одно – это будет пустая трата драгоценного времени. Нет, в самом деле. Если, конечно, сигареты не в счет. А так… Наркотики и я? Нет, мы совершенно не сочетаемся. Поверьте, я как-то раз попробовал… – Я складываю руки, как это делают послушные мальчики, и продолжаю: – Что касается колокольни, то все было не совсем так, как вы себе это представляете. Я могу твердо пообещать вам, что ничего подобного больше не повторится.
– Конечно, не повторится. Потому что теперь ты будешь приходить ко мне не один раз в неделю, а два. По понедельникам и пятницам ты станешь рассказывать мне обо всем, что с тобой происходит.
– С огромной радостью, сэр… Мне очень нравятся наши беседы, но я действительно отлично себя чувствую, так что два раза…
– Это не обсуждается. А теперь давай поговорим о конце прошлого полугодия. Ты пропустил четыре недели, точнее, почти пять. Твоя мама сказала мне, что ты болел гриппом.
Ему рассказала об этом, разумеется, не мама, а моя сестра Кейт, но он об этом даже не догадывается. Это она позвонила в школу, пока я находился в отключке, потому что у мамы и без того хватало других забот.
– Если она так сказала, то что мы с вами сейчас должны обсуждать?
Да, я, разумеется, был серьезно болен, но объяснить это не так просто, как могла бы пройти отмазка про грипп. По собственному опыту могу сказать, что люди становятся более доброжелательными и снисходительными, когда видят страдания другого человека. Вот уже который раз в своей жизни я мечтаю о том, чтобы заболеть привычной свинкой или корью или чем-нибудь другим, что легко можно объяснить. Вот тогда все стало бы просто – и для меня, и для окружающих. Любая болячка оказалась бы лучше правды.
Я снова отрубился. Мир перестал для меня существовать. Только что все вокруг кружилось, и вот теперь мой мозг как будто неспешно путешествует по одному и тому же кругу, как старая, страдающая артритом собака, пытающаяся выбрать удобное местечко перед тем, как лечь. Уже в следующее мгновение я отключился и