несколько «молодых специалистов» по шантажу и взлому сейфов.
Наконец Иьясу надоело, что Паша остается «чистеньким», пора было определяться и начинать «работать по-настоящему»:
– Кончай строить из себя «паиньку» – бросил он Павлу на одной из встреч, – неужели тебя устраивают эти подачки?
– Ну, ты же знаешь, я не могу надолго уходить из дома, «родоки» постоянно следят за мной.
– Ладно, «маменькин сынок» не наделай в штанишки – мамочка заметит! – зацепил Ильяс, – мы пойдем тогда, когда ты свободен, и ты это знаешь. Твои родоки будут в церкви на… как там у вас называется… членском собрании, а вы должны будете сидеть дома. Вот ты и «погуляешь» часика два-три. К их возвращению ты будешь дома как «огурчик», наше дело не займет больше пол часа, иначе нас поймают на месте. Скорей всего мы сделаем все минут за десять-пятнадцать. Так что не дрейфь.
Павел не нашел что ответить и пошел «на дело». Но он и предполагать не мог, что Ильяс собирается убить охранника, если тот окажется на месте, а не пойдет на ужин, как предполагалось. После этого «дела» Павел сильно испугался, увидев хладнокровную жестокость друга. Теперь он действительно поверил всем его рассказам о «храбрых делах», о которых тот нередко спьяну рассказывал, бравируя своим «бесстрашием». Раньше Павел был уверен, что друг преувеличивает. Если до ограбления Павел не очень сильно сопротивлялся, в глубине души наслаждаясь «опасными приключениями», возможностью пострелять из настоящего оружия, выезжая с друзьями за город, в те редкие часы, когда родители позволяли выехать, то после ограбления офиса стал мучительно искать повода уйти из банды. Он знал, что зашел слишком далеко и знает слишком много, и не мог найти способа остаться в живых после сообщения о своем решении о выходе из банды. Поэтому пока он только увиливал от «дел» под различными предлогами, умышленно стал дома вести себя хуже, чем раньше, чтобы родители усилили за ним контроль. Чтобы как обычно, мама «крупно» поговорила с Ильясом и том, что Паше сейчас запрещено общаться с ним. Это давало Павлу передышку от больших «дел», на которые Ильяс решил брать Павла теперь чаще.
Нередко Ильяс рассказывал «героические» истории о прекрасном «компаньоне», торговце крадеными автомобилями и «незаменимом специалисте» по выбиванию долгов. По рассказам друга, с ним даже Ильясу немного страшновато было связываться, так как у того не было ничего святого, и он не связывал себя никакими принципами и даже воровскими законами. Кличка у «компаньона» была «Хамелеон», так как он был еще и прекрасным артистом, превосходно исполняющим любую роль, от крутого бизнесмена, до скромного работяги, впервые рискнувшего продавать машину. Ильяс как-то похвалил Павла, что тот скоро не уступит Хамелеону в способности перевоплощаться, и потому советовал совершенствовать свой «талант» и употреблять для дела. В один из дней особого благодушия, он даже взял Павла на встречу с Хамелеоном, когда они передавали продавцу краденую