же Вайолет? Я не могу уйти без нее.
– Вайолет с Теннином и Лорель. Они защитят ее от папарацци.
– А кто защитит папарацци от Вайолет? – Я легко могла представить, как моя лучшая подруга бросается на толпу фотографов.
Лукас усмехнулся и опустил ладонь мне на спину. В следующий миг мы очутились в открытом, мощенном камнем дворе, заросшем цветущими лозами и с видом на звезды, сверкающие в темном небе. Я не успела подивиться тому, что в мире фейри были звезды, когда открылся еще один портал, и мы оказались в гостиной дома Лукаса в Уильямсберге.
Я резко повернулась к нему, когда портал закрылся.
– Я думала, ты отвезешь меня домой.
– Отвезу. Но сначала нам нужно поговорить. – Он пошел на кухню, на ходу бросив куртку на один из барных стульев. – Хочешь что-нибудь выпить?
Я взмахнула руками.
– Ах, теперь ты захотел поговорить?
Он налил стакан сока гилли из графина, стоявшего на столе, и подал мне. Когда я не стала его брать, он вздохнул.
– Я понимаю, что ты обижена и зла на меня, и я прошу прощения.
– Я не обижена.
Выхватив стакан у него из рук, я пошла присесть на стул. Я совсем забыла, что была в платье, и мне пришлось спешно его поправить, когда голубая ткань рискованно задралась до бедер.
Лукас сел напротив меня.
– Обижена, и у тебя есть полное право обижаться. Ты перенесла травмирующий опыт, и я должен был быть рядом.
Грудь сдавило, и я отвела взгляд, увидев искренность в его глазах. Только гордость не позволяла мне спросить, почему же он не был рядом и почему вдруг решил объявиться этим вечером. Сомневаюсь, что мое сердце выдержало бы, если бы он ответил, что пришел ко мне в клуб из чувства долга.
– Ты знаешь, сколько было успешных обращений в фейри? – спросил он.
– Девятнадцать, – я хмуро посмотрела на него. Какое это имело к нам отношение?
– Двадцать, – поправил он с улыбкой. – Из нескольких миллиардов людей всего лишь двадцать стали фейри, и это был опыт познания как для нас, так и для новых фейри. Мы совершали ошибки, но большинство из обращенных счастливо устроились в своей новой жизни.
Я посмотрела ему в глаза, когда в животе образовался узел.
– Большинство?
– Первым двум фейри было непросто приспособиться, и у них сформировалась глубокая привязанность к тому, кто проводил их обращение.
Я немного расслабилась.
– Они были детьми, поэтому вполне логично, что у них образовалась связь с фейри.
– Да, но это была нездоровая, ненормальная связь. Дети привязались до одержимости. Они всюду следовали за обратившими их взрослыми и теряли рассудок, были безутешны, когда их разлучили. Это походило на зависимость, вызывавшую сильнейший синдром отмены.
Я шумно вдохнула.
– Хочешь сказать, что это случится и со мной?
– Нет. Я бы никогда этого не допустил. – Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. – Я говорю это, чтобы ты поняла, почему до сих пор не слышала от меня ни слова. После того