сам себе вместо меня отвечает Уильям. – Этой вечно вздыхающей, глуповатой и жеманной девице, недостойной целовать мои ноги?
Меня смешит абсурдность его предположений. Дикий народ не завидует ручным существам. Как Уильяму пришло в голову, что у меня могут появиться подобные мысли. Я обнимаю его, смеюсь и говорю, как сильно люблю его.
Теперь Фиона ежедневно и ежечасно находится подле меня. Она будит меня по утрам, приходя с чашечкой горячего шоколада. Наливает воду для купания и ароматизирует ее лавандой и розовым маслом. Она берет книги из замковой библиотеки и помогает мне составлять из букв слова. Приносит одежду и драгоценности, принадлежавшие умершей матери Уильяма.
На мне бархатное багряное платье с нижними юбками из алого шелка. Мои волосы забраны сеточкой из драгоценных камней. Ступни стиснуты туфельками на высоком каблуке. На пальцах – кольца, все руки – в браслетах. В таком виде, по словам Уильяма, я могу жить в замке, не вызывая подозрений. В таком виде, по его словам, я выгляжу как леди, а не как смуглянка из леса.
– Но я и есть смуглянка из леса, – смеюсь я, невзирая на неловкость и беспокойство.
Однако Уильям не смеется вместе со мной. Он смотрит на меня очень серьезно и говорит, что я должна постараться. Слуги – подданные его отца. Именно он является лэрдом замка, и ему передают абсолютно все новости. Из-за него я должна одеваться как леди, иметь при себе служанку, уметь читать и пользоваться вилкой, не бегать, не кричать и не смеяться.
– Если бы ты по-настоящему любила меня, – говорит он, – то постаралась бы и отнеслась к этому серьезно. А ты воспринимаешь все как игру. Пойми: если отец не одобрит мою возлюбленную, то оставит меня без гроша в кармане. Ты этого хочешь?
– Конечно же нет, – отвечаю я, но мое сердце сжимается. Почему ему так важны эти вещи? Стены замка, слуги и золото не сравнятся со свободой. Мы могли бы владеть болотами, озерами, горами и небесами. Могли бы жить вдвоем в лесу и быть всем друг для друга. Но я понимаю, что Уильяму будет не хватать уюта и комфорта его дома, очага и постели с шелковым покрывалом. И он так счастлив, что я сейчас рядом с ним. Мне не следует быть неблагодарной.
И все же, несмотря на то что слуги покорны мне и зовут меня своей леди, я знаю: они презирают меня. Вижу, как они смотрят на меня. А однажды я, будучи крысой, живущей в дырке возле двери кладовой, услышала, как один из поваров обсуждал меня с винных дел мастером.
– Она обычная шлюха, – сказал повар, – хоть и ходит в красивых тряпках и побрякушках.
– Говорят, она была ведьмой, – ухмыльнулся мастер. – Как иначе такая, как она, могла запустить когти в молодого господина?
– Молодому господину едва исполнилось девятнадцать. Мальчику необходимо сеять свое дикое семя, но не в отцовском же замке!
– Я слышал, он хочет жениться на ней, – заметил мастер вин.
Повар покачал головой.
– Мальчишеская блажь. Помяни мое слово, как только хозяин вернется домой, ее с пожитками сразу выставят за порог.
В ярости я оставила тело