нужны чары, чтобы удержать его, не нужен амулет, чтобы находиться рядом. Уильям будет верен мне. Что бы дальше ни случилось, он останется верен.
Июль
Месяц меда
В мае пчелиному рою цена — Душистого сена гора. В июне пчелиному рою цена — Ложечка из серебра. В июле пчелиному рою цена — От жилетки худой рукава.
1
Мне бы заклясть возлюбленного шелком – красным, как летние розы. Заклясть его рунами – столь же тайными, как людские сны. Заклясть его боярышником, розмарином, плющом и жимолостью, вплетя их в амулет, дабы мой возлюбленный был мне верен.
Нет, я не сомневаюсь в Уильяме. Наша с ним любовь подобна горам. Подобна бурному морю. Подобна полуночному небу. Но меня все еще тревожат слова старухи, и я тоскую по свободе. Прошлой ночью я странствовала вместе с совой. Мы охотились на мышей, шныряющих в замковом сухом рву. Я не осмеливаюсь уходить далеко, боясь быть раскрытой. Но мне так не хватает горных пиков, холодных черных вод озера, леса и островков. Я скучаю по бескрайнему небу, солнцу и рвущейся из горла утренней песне.
Уильям по-прежнему не понимает, почему я не называю своего имени.
– У тебя должно быть имя, – однажды говорит он. – У всех божьих созданий есть имена.
Но я не одно из его созданий. Мой народ древнее твоего бога. Мой народ жил здесь, когда эти горы были льдом, а долины – потоками талой воды, стекающей с ледников. Назови любую птицу, любое насекомое, любого зверя – и я скажу тебе, что была ими всеми. У меня нет собственного имени, меня нельзя приручить и мной нельзя повелевать. Но ничего из этого я не могу сказать возлюбленному, заглядывающему в мои глаза с такой серьезностью.
– Ты зовешь меня своей красивой смуглянкой. Иного имени мне не нужно, – отвечаю я.
– Моему отцу так же звать тебя, когда он вернется с войны? И пастору на нашей свадьбе тоже говорить: «Я соединяю узами брака Уильяма Джона Мейкписа Мак-Кормака и… красивую смуглянку»?
«Июльская невеста прекрасна, но вспыльчива». Я не хочу быть вспыльчивой, но что ответить Уильяму на его поддразнивания и давление?
– У меня нет имени. Мой народ не нуждается в именах.
Однако в этот раз Уильям не отступает.
– Тебя зовут Аманда? – спрашивает он. – Аманда – значит «любимая». Или Айлса – «благородная девушка»? Или Мораг – «принцесса»?
– А Фиона? – хитро подхватываю я. – Что значит это имя?
– «Белая леди».
Могла бы догадаться. «Июльская невеста прекрасна, но вспыльчива». Я отворачиваюсь, чтобы Уильям не заметил мои хмуро сведенные брови.
Он смеется и заключает меня в объятия.
– Ты же не завидуешь бедной Фионе? Разве солнце может завидовать одуванчику? Разве звезды могут завидовать светлячкам?
Я мотаю головой.
Уильям снова смеется.
– И