и чешское na zdrav ([на здрав]), и болгарское «наздраве», и украинское «будьмо», и латышские рriekā ([приека]), sveiks ([свейкс]) и vesels ([веселс]), и l’chayim ([лэхаим]) на иврите.
Будучи ответственным начинающим сотрудником, Никита внимательно выслушивал понятные ему речи и автоматически мысленно пытался переводить для себя тосты с немного знакомых языков на русский.
Очередь дошла до представительной дамы-эстонки, сделавшей на конференции обстоятельный доклад. Седовласая женщина по имени Ингрид вызывала общее уважение своей компетентностью, возрастом и внешними данными. Одетая в довольно строгий костюм, в очках, с хорошо уложенными волосами, она выглядела очень серьёзной и энергичной.
Ингрид встала и сказала несколько слов по-английски. В заключение она приподняла бокал с белым вином и, ослепительно улыбаясь, призывно произнесла: Tervisex!
Сидевший рядом с ней Никита на автомате машинально тотчас перевёл для себя: «За первый секс!» и от неожиданности опешил. Он умел в минимальных рамках изъясняться на разных языках и почитал себя полиглотом. Потому сразу понял слово sex, а дальше подсознание коварно подсказало молодому человеку первый пришедший на ум вариант.
Однако образ почтенной матроны плохо сочетался в его сознании с фривольностью текста.
«Какая странная женщина!» – подумал Никита, глядя на её держащие бокал пальцы с вычурным кольцом.
Пока полиглот созерцал большой прозрачно-зелёный камень в обрамлении маленьких искрящихся бриллиантиков и пил свой бокал вина, он пытался сопоставить облик строгой и требовательной «классной дамы» с игривостью прозвучавшей фразы. Почему-то Ингрид слегка напоминала Никите его школьную учительницу математики Эльзу Францевну, которая всегда оценивала его знания на унизительную тройку, стыдила и выговаривала за нерадение. Никита пристальнее вгляделся в лицо Ингрид и понял, что причиной ассоциаций были узкие крепко сомкнутые губы и вертикальные морщинки, идущие от верхней губы к носу.
Застолье между тем продолжалось. Тема тостов захватила собравшихся, и они принялись вспоминать тосты не только на родных, но и на других языках – каждый говорил то, что приходило на ум.
Прозвучало уже и китайское «кан пей».
– Это пожелание здоровья? – поинтересовался полиглот Никита у произносившего короткий спич коллеги.
– Нет, – ответил «тостующий», – в переводе это значит: «Чтобы река обмелела».
По аналогии кто-то припомнил созвучное японское «кампай».
Но все аналитически сошлись на том, что обычно в тостах звучит пожелание здоровья.
Веселье продолжалось, люди раскрепостились, рассказывали забавные истории и анекдоты, смеялись.
Внешне суровая Ингрид тоже достаточно непринуждённо поведала комичную историю, вызвав взрыв громогласного хохота, и завершила свою речь картинно поднятым бокалом и всё тем же призывом: Tervisex!
Спрашивать её о переводе полиглот Никита не стал – ему и так всё было