правоотношения. Но право без объекта, право, которое ни на что не направлено, – какое же это право? В действительности же дело обстоит таким образом, что у правоотношения может отсутствовать материальный объект, если его нет у регулируемого правом общественного отношения, но в то же время всякое правоотношение всегда имеет свой юридический объект – то поведение обязанного лица, на которое может притязать управомоченный. Таким образом, лишь путем разграничения материального и юридического объектов мы раз и навсегда избавляемся от лишенного какого бы то ни было смысла вывода о возможности существования безобъектных правоотношений.
Так обстоит дело со значением вещей для правоотношений, которое, как видно из сказанного, ни в какой мере не умаляется вследствие признания за поведением людей значения юридического объекта правоотношений.
Попытаемся теперь под этим углом зрения подвергнуть хотя бы краткому анализу суждения об объекте права, высказанные Н. Г. Александровым в его работе «Законность и правоотношения в советском обществе», оставляя при этом в стороне критические замечания автора против теории объекта-действия, поскольку они были рассмотрены ранее.
Автор признает, что «волевое поведение людей как участников общественных отношений… является объектом воздействия для правовых норм…»[71]. Поскольку в другом месте он указывает, что «…все нормы права реализуются в общественной жизни через правоотношения»[72], следует прийти к выводу, что, с точки зрения Н. Г. Александрова, поведение является также объектом воздействия со стороны правоотношения. Почему же в таком случае нельзя признать поведение объектом правоотношения? Оказывается потому, что, во-первых, «…вопрос об объекте правового воздействия не следует смешивать с совершенно другим вопросом, лежащим в иной плоскости, а именно – с вопросом о внешнем объекте (предмете) поведения людей…»[73]; во-вторых, «наше действующее законодательство, – имеется в виду гл. III ГК РСФСР, именуемая “Объекты прав (имущества)”, – О. И., – термин “объект права” применяет не в смысле объекта правового воздействия (правового регулирования), а только в смысле внешнего объекта поведения участников имущественных отношений»[74]; в-третьих, объект в этом смысле свойственен лишь имущественным отношениям и является главным признаком их отграничения от отношений неимущественных[75].
Необходимо прежде всего отметить, что объект в том смысле в каком его понимает Н. Г. Александров, свойственен не только имущественным правам. Взять хотя бы право автора на неизменность его произведения. Неимущественный характер этого права сомнений не вызывает. Но у такого права есть свой внешний объект, каковым является не вещь, а авторское произведение. Из этого следует, что наличие внешнего